Причем тут Сильвестр?

Последние 20-30 лет в Израиле существует устойчивое мнение, что 31-го декабря «русские» празднуют некий странный праздник «Сильвестр». Только последние 3-4 года израильская общественность усвоила новый термин – «новигод», хотя продолжает находиться в уверенности, что это тот же «сильвестр», только под другим майонезом.

Вопреки распространенному мнению, которое связывает (а иногда и путает) Рождество и канун Нового года, гражданский Новый год не является « христианским » праздником, так же как гражданский календарь не является « христианским », и точно так же, как еврейский календарь и названия наших месяцев не совсем « еврейские ». 1 января, как дата официального начала нового года, было введено с введением нового календаря в Риме в 45 г. до н.э. по приказу Юлия Цезаря. Этот календарь с тех пор известен как юлианский календарь и никак не связан с христианской религией.

В нашей стране новогодний гражданский известен под названием «Сильвестр», но если вы спросите американца, француза, китайца или турка, как называется этот праздник, он ответит просто: «Новый год». Название «Сильвестр» было широко распространено в нескольких европейских странах, в первую очередь в Германии,Польше, Литве, и д.р., то есть в странах, где проживал «цвет» ашкеназийского еврейства.

Почему же именно «Сильвестр»? Кто он такой, этот самый Сильвестр?
Папа римский Сильвестр I родился в 3-м (нашей эры) веке в Риме в христианской семье. О жизни этого cвятого проповедника известно очень мало, Одна из легенд (возможно 5-го века), изложенная в анонимном сочинении «Акты Сильвестра» («Деяния Сильвестра»), связывает деятельность Сильвестра с обращением Константина в христианство: Константин будучи язычником проводил в Риме гонения на христиан и в качестве наказания заболел проказой. Император находит Сильвестра на горе Сарепта, Сильвестр крестит его и больной исцеляется. Позднее в эту легенду было добавлено следующее в качестве благодарности император вводит привилегии для христиан, строит церкви, объявляет римского епископа главой духовенства, а затем передаёт Сильвестру и его преемникам власть над западной половиной Римской империи (Дар Константина). В расширенном виде легенда получила распространение в латинском, греческом и восточных изложениях.

Константин ведет под уздцы коня, на котором восседает папа Сильвестр — фреска в капелле Сан-Сильвестро (монастырь Санти-Куаттро-Коронати)

Согласно другой легенде, в 314 году нашей эры, Святой Сильвестр изловил ветхозаветное чудовище — морского змея Левиафана. В католической среде считалось, что в 1000 году этот библейский монстр вырвется на свободу и тогда наступит конец света. Однако, стараниями Святого Сильвестра этого не произошло, Сильвестр спас мир от библейской катастрофы. В этой легенде объединились образ Сильвестра I, убившего дракона в 314 году, и Сильвестра II, считавшегося магом, противостоящего проискам дьявола, папа римский в 999—1003 годах.

Сильвестр был похоронен рядом с мучениками в катакомбах Присциллы, а 762-м году, при Павле 1-м, его останки были перенесены в Сан-Сильвестро-ин-Капите.

В изобразительном искусстве Сильвестр обычно изображается с книгой и тиарой, которые ему передаёт Константин, а также в сценах крещения Константина, на кресте в честь Елены, матери Константина. Наиболее известный цикл фресок XIII века, посвящённый Сильвестру I и истории «Константинова дара», находится в капелле Сан-Сильвестро римского монастыря Санти-Куаттро-Коронати.

Этот самый Сильвестр умер 31-го декабря. И в день завершения мирской жизни Сильвестра I, католики воздают ему молитвы и почитают этот день, как «День Святого Сильвестра». Католики наряжаются в праздничные маскарадные костюмы и называют себя Сильвестр-Клаусами (шутливый каламбур от Санта-Клаус). В ряде стран последний день уходящего года так и называют — «Сильвестром» и вопрос «Куда собираешься на Сильвестра?», по сути означает «Где планируешь отмечать Новый год?»

           Каким же образом римский папа связан с евреями? В конце 19-го века в среде евреев-ашкеназов появляется легенда, рассказывающая о том, что папа Сильвестр 1-й выл гонителем евреев, и уничтожал их налево и направо. И день его смерти – 31-го декабря – стал праздником для всех евреев, праздником избавления от тирана и деспота.

           Никаких документальных подтверждений антисемитских действий папы Сильвестра 1-го не осталось. Даже в уже упомянутой мною книге «Деяния Сильвестра» об этом не рассказывается.  Возможно потому, что начиная с императора Диоклетиана (при котором родился Сильвестр 1й) гонения на евреев в Римской империи были обыденным явлением, а, возможно, и потому, что Сильвестр никаких евреев и не гонял. Сегодня мы этого уже, скорее всего, не узнаем.

           Но… именно поэтому, возможно и придуманному поводу, евреи Центральной и Восточной Европы добавили себе в календарь еще один повод поплясать и выпить (и покушать). 

И вопреки тому, что вы, возможно, думали, эти празднования не были начаты «русскими» евреями в «русских» ресторанах Ашдода и Петах-Тиквы в начале 90-х годов 20-го века. И даже не в богемных тель-авивских кафе в 50-х годах — их корни уходят в сердце польского еврейства, в Варшаву, столицу Польши, которая в начале 20-го века была городом с самым большим еврейским населением Европы.

Но даже тогда, как и в наши дни, эти празднования были подобны удару меча евреям с национальным сознанием и прямым телом. В Варшаве, где было большое количество театров и увеселительных заведений, добрые евреи встречали новогоднюю ночь с размахом, составляя «конкуренцию» добрым католикам. Еврейская и сионистская пресса, со своей стороны, конечно же, резко критиковала эти непристойные обычаи, которые с радостью переняли бедные «ассимиляторы». Вот, например, критика евреев, отмечающих праздники язычников в варшавских театрах и ресторанах, опубликованная газетой «Сирена» 3 января 1912 года: Как вообще можно сравнить «нашу» новогоднюю ночь с «их»?. В конце концов, праздники язычников имеют в себе «шум и блуд», в отличие от праздников Израиля, в которых «почитание и покорность» …

1912-й год! Сильвестр? То есть «русские» евреи тут не причем. Этот непонятный и забавный «Сильвестр» праздновался с размахом еще до образования Советского Союза, еще до появления Коммунистической партии и ее коммунистической пропаганды.

И все годы существования подмандатной Палестины, то есть 30-е и 40-е годы 20-го века, новогодний праздник с католическим названием отмечался евреями от Хайфы и до Иерусалима.

Варшава, 1928-й год

Изменилось ли это с образованием еврейского государства Израиль? Ни сколько. И в 60-е и в 70-е большинство израильских артистов (музыкантов и актеров) с удовольствием принимали участие в праздновании «Сильвестра», и никто не связывал этот праздник ни с партией НДИ, ни с Либерманом, ни с язычниками. Это был просто ПРАЗДНИК.

1934


гройсе сильвестр

И лишь в начале 90-х годов, испугавшись огромного количества «русских» евреев, опасаясь того, что теперь маятник власти может пошатнуться, некоторые «старожилы» начали настраивать израильтян старых, против израильтян новых. Так, всех русскоязычных женщин записали в проститутки, всех мужчин – в алкоголиков и коммунистов. Особенно усердствовали в этом, как это ни странно, наши бывшие соотечественники. Особенно те, кто там, в СССР преподавал в институтах марксизма-ленинизма, а здесь, в Израиле, спрятав партбилет за потрет Любавического ребе, объявили войну «атеистам» и гоям.  И одним из поводов для этой войны был безобидный новогодний праздник с католическим названием «Сильвестр»

уже в Израиле

.

До Нового Года осталось 12 часов. И как бы его не называли, Сильвестр или Сталлоне, это просто праздник, праздник шампанского и майонеза, апельсинов и елки.

С Новым годом! И не забывайте, что наши праздники – это часть нашей жизни, часть нашей истории, наша связь с родителями и прошлым!!

Новый год!

Новый год! Новый год? Что-то я не понимаю.
Вот, например, новая машина. Это означает, что, либо у вас была старая машина, которую вы продали или выбросили, и теперь купили новую. Либо у вас вообще не было машины, и теперь есть, первая, новая.
Уходящий год не был первым. Он то ли 2020-й, то ли 5781-й, то ли вообще 13 миллиардов черт знает какой.
Уходящий год не был и старым. Он вообще – не был! Январь, февраль и потом карантин. Так- что по всем правилам наступающий год должен называться «2020-й дополнительный»! Как 29-й день февраля раз в четыре года.
Уходящий год был… испорченный. Если у вас ломается машина, ее либо чинят, либо меняют. Нам положен «исправленный» год вместо уходящего.
Но, все-таки, было и хорошее, в этом уходящем испорченном году. Многие освоили «онлайн», узнали новое слово «зуум». А «зуум» принес новые виды общения и развлечения. А сколько веселых моментов было в «зууме». Те, кто «посещал» мои лекции, помнит эти незабываемые моменты.
Уходящий год принес нам новые слова – «удаленка», «самоизоляция», принес новые виды искусства: рисование на масках, обман полицейских.
Многие освоили кулинарное мастерство. Даже я дал несколько мастер-классов «онлайн». Многие стали серьезно заниматься спортом, тоже «онлайн».
Появились новые шутки и анекдоты, появились концерты перед пустыми залами.
Люди лучше узнали друг друга. Узнали, кто как живет, работая на «удаленке», коллеги увидели квартиры друг друга, семьи, кошек и собак.
Люди научились быть чувствительнее, внимательнее…
Нашей стране, Израилю, уходящий, испорченный год, принес уходящее испорченное правительство, с его многочисленными и непонятными министерствам, принес уходящий и испорченный парламент с его непонятными членами, нарушающими законы, вместо того, чтобы их принимать.
Мы идем на новые выборы.
Новые выборы будут в Новом году.
«Говорят на Новый Год,
Что не пожелается
Все всегда произойдет,
Все всегда сбывается!» (С. Михалков)
Очень хочется загадать желание… Чтобы закончилась эта «корона», чтобы, наконец, наш народ получил достойное правительство, чтобы все мы вернулись к нормальному образу жизни.
Очень хочется снова ходить в гости к друзьям, очень хочется ходить в театр, на концерты.
Очень хочется видеть улыбки людей, а не маски на их лицах.
Очень хочется….
С Новым Годом, друзья! С Настоящим Годом, не укороченным, не испорченным, не в «зууме», не по телефону, не в масках.
Здоровья вам, счастья, улыбок. Что бы все у вас было исправно и ничего не портилось!
До новых волнующих встреч!

барабанщики

 

Барабанщики, выйти из строя!

 

Так уж случилось в моей жизни, что из-за досадной ошибки пьяного прапорщика на распределительном пункте* вместо армейской спортивной роты я попал в “учебку” *.  “Нет худа без добра”, — утешал я себя, — “недалеко от дома”.  Действительно — Советский Союз (а забрали меня в армию весной 1980-го года) это вам не Израиль, в СССР 700 километров это “недалеко от дома”. А привезли нас в пригород города Черновцы, известное хасидское местечко Садгора, или Садигура, где размещался отдельный разведывательный батальон Прикарпатского военного округа.

В первый же вечер в огромной казарме на целую роту, пока еще с опаской, знакомились молодые бойцы.  Учебная рота — это три учебных взвода, по тридцать человек в каждом.  Поэтому спать приходилось на двуярусных кроватях в “спальне” на сто человек. С непривычки спать в таком помещении способен не каждый. Это и запах пота, и других выделений молодого человеческого тела, это храп, крики сквозь сон тех, кто еще не отвык от маминой подушки. И мы болтали, тихим шепотом, чтобы не услышали сержанты…  “Знатоки” рассказывали о достоинствах учебки перед обычной воинской частью, пессимисты тихим голосом констатировали недостатки.  Знатоки — это, обычно, младшие братья тех, кто уже отслужил, у них был опыт и подсказки старших, пессимисты — это все остальные, простые смертные, будущее пушечное мясо.

Одно преимущество учебки нам всем было ясно. В учебке нет дедовщины*!  И уже только это стоило того, что нас будут гонять и мучать, пытаясь сделать из вчерашних школьников будущих “младших командиров Советской Армии” то есть, сержантов. Курс обучения-мучения в учебке длится около шести месяцев и за этот коротки срок надо многому научиться. Но здесь мы действительно были равны — ни старослужащих, ни молодых. Если и возникали какие-то разделения, то только по землячеству. В армии это очень важно, служить вместе с земляками.  Если повезет.

Но я отвлекся. В армию я попал 5-го мая. Точнее – 5-го мая 1980-го года. Таких как я, в учебном разведывательном батальоне было еще… давайте подсчитаем? Три отделения по 10 человек – это взвод. Три взвода по 10 человек, плюс сержанты – командиры отделений, это уже рота. Четыре роты, с командирами, замполитами и тд – 400 человек! И кроме командиров, все эти 400 человек в армии один-два дня. Поэтому первый день прошел в суетливой подгонке одежды, или этих мешков цвета хаки, которые назывались военной формой Советской Армии. А на следующий день всех нас поставили на главный плац «коробкой», с автоматами (без патронов) в руках и мы приняли Торжественную присягу. А после присяги, не давая нам разойтись, сержанты – командиры взводов, попытались отобрать всех, кто был ростом выше 180 сантиметров. Со стороны эта «сортировка» напоминала броуновское движение при повышенных температурах.

И тогда командир батальона обратился с речью к солдатам. Он что-то говорил про главный праздник, про великое завоевание Советского народа, но его мало кто слушал. И в конце речи поступила команда — все, чей рост выше 180, три шага вперед. И я тоже вышел…
Нас осмотрели, как рабов на невольничьем рынке Рима, и отобрали 70 человек. После этого обьяснили задачу — из нас «построят коробку 8 х 8», которая откроет парад 9-го мая.
Гоняли нещадно. Мы почти не спали. Плюсов было мало — нас хорошо кормили и не отвлекали на караулы и кухонные работы.
Утром 7-го мая замполита с похмелья осенило. «Коробка» должна петь!!! Начальство выбрало песню — «День Победы»( как человек, занимавшийся музыкой, я должен сказать, что эта песня довольно сложна для маршевого исполнения).
Солдатам дали ОДИН час, чтобы выучить слова. И через час «коробка» пошла по плацу с диким ревом, даже отдаленно не напоминавшим песню «День Победы». Скорее всего это напоминало звук, который издает стадо верблюдов, увидевших самку, после месяца блуждания по пустыне. Нас гоняли еще пару часов. Я заметил, что поют не все — некоторые бойцы просто открывают рот. Но, оказывается, это заметил не только я. Замполит, наблюдавший за этим цирком из окна своего кабинета с помощью бинокля, тоже это заметил. Солдатам не хватало мастерства актеров кабачка «13 стульев», и те, кто просто открывал рот, делали это невпопад.
Рассвирепевший замполит прибежал на плац и прошел с «коробкой» по кругу. После этого он остановил нас, медленно прошелся между рядов и неожиданно со всего размаху ударил кулаком одного из солдат в лицо. Когда солдат поднялся на ноги, замполит обьяснил ему и другим, что его обмануть невозможно, и раз поступил приказ петь, то надо петь, а не открывать рот.
После этих слов замполит поднялся на маленькую, наспех сколоченную трибуну и оттуда обратился к нам с речью о важности политического момента, значении военного парада и о его влиянии на потенциального противника и его боеспособность. Затем он рассказал нам, в каких извращенных формах он займется любовью с каждым из нас, включая и групповую любовь.
И мы пошли! С песней! Как мы пели… Краснознаменный Ансамбль Песни и Пляски Советской Армии повесился бы на зубцах Кремлевской стены от стыда, если бы он услышал тот наш проход. В вечернем майском небе замирали в полете птицы. Старая дворняга, вылизывающая себя у дверей столовой, застыла от изумления. Из штаба выскочили девочки-связистки и свободные от дежурства офицеры.
Эх, как мы пели. То ли от страха перед кулаком замполита, то ли от нежелания заниматься любовью с этим толстым, плохо пахнущим партработником… но наша песня была великолепной!!!
Когда мы закончили, замполит пообещал — если так споете на параде, с меня ящик пива! Что, правда, не помешало ему погонять нас еще пару часов. Потом мы тоже неплохо пели… но не так, как после его речи.
И вот пришло 9-е мая. В наглаженной форме, в сияющих как медали сапогах, мы выстроились на плацу рано утром. Перед нами выступил начальник политотдела дивизии, рассказал в сотый раз о важности того, что мы делаем.. Потом на трибуну взобрался замполит. В этой его речи цензурных было всего два слова — «бойцы» и «мать»! Причем речь не шла о литературном произведении классика.
Однако, принятые на грудь с утра пораньше по случаю праздника поллитра размягчили сурового замполита и закончил свою речь он нежным, почти отцовским обращением:» Соколики, не подведите!»
Нас привезли в центр города, туда, откуда должен был начаться парад. Минут за 15 до начала к нам подошла группа ветеранов. Самых настоящих — в 1980-м такие еще были. Узнав, что мы будем петь «День Победы», один из них извлек из карманов две бутылки водки и, невзирая на стоявших рядом офицеров, пустил их по рядам. «Такую песню нельзя петь просто так, надо душу открыть»- пояснил он. И офицеры молчали.
Пробили куранты.. И в полной тишине, цокая по булыжной мостовой старого города Черновцы словно породистые скакуны, мы двинулись. Ровный квадрат восемь на восемь, и четверо со флагами впереди. И когда поступила команда, шестьдесят четыре глотки (знаменосцы не пели) грянула песню, про пропахший порохом день… Я шел крайним справа во второй шеренге и чувствовал себя Кобзоном и Лещенко в одном лице. Я видел стоящих с гвоздиками ветеранов и пел для них. Я еще никогда в жизни не пел трезвым настолько хорошо!
Я не люблю Советскую Армию!!! Но тогда, 9-го мая 1980-го года меня переполняла гордость за то, что на моих плечах погоны с золотыми буквами СА.

 

 

Продолжение.

 

Обещанного пива сука-замполит так и не выставил. Но когда мы, гордые и уставшие, пройдя весь обратный путь от главной улицы до воинской части пешком, строевым шагом, вошли в ворота, разойтись нам не позволили. Мы сдали оружие в оружейную комнату и нас оставили стоять на плацу. Самые высокие из 400, гренадеры Советской Армии. Через некоторое время к нам вышел замполит, начальник штаба и еще один, до этого не знакомый нам офицер. (я напоминаю, что большинство из солдат были призваны за 4-5 дней до происходящих событий и практически все офицеры казались нам незнакомыми).

— барабанщиков будут искать, — сказал тихо кто-то из «знатоков», когда офицеры увели с собой первую десятку «гренадеров».  Я не умел играть на барабанах, мои музыкальные навыки ограничивались аккордеоном и бас-гитарой.  Но я понимал, что если меня возьмут в армейский оркестр, то, наверно, служба будет полегче.  И с этими мыслями я дождался пока позвали следующую десятку вместе со мной – ведь я все еще стоял во второй шеренге.

Я зашел в какой-то кабинет, который напомнил мне экзаменационную комиссию. За огромным деревянным столом, оббитым черным казенным дерматином, как когда-то в институте профессора, сидели славные офицеры Советской Армии. В центре – тот самый, незнакомый. И он начал говорить. Начал издалека, рассказывая мне, лично мне, как важна и почетна служба в рядах нашей замечательной армии, и что надежность и боеспособность армии зависит не только от лучшего в мире советского оружия, но и от дисциплины солдат и офицеров. А для обеспечения этой самой дисциплины каждый военнослужащий должен… стучать!  То есть – «барабанить». Тут до меня дошел смысл сказанного «знатоком».

Я заговорил с ними с легким молдавским акцентом, и прикинулся полным дебилом. Может помогло именно это, а может что-то еще. Но мне сказали, что я свободен, и больше не приставали.

Когда все это закончилось, и мы вернулись в казарму, в честь праздника нас оставили в покое. Но покоя не было. Каждый смотрел на каждого, как на «барабанщика», ведь мы не знали, кто согласился стучать, а кто – нет.

После этого отношения между солдатами стали… осторожнее. Мы не рассказывали друг другу политические анекдоты, не высказывались по поводу событий в Польше или в Афганистане. Мы учились, служили.

Прошло полгода. Я получил сержантские погоны, а еще через четыре месяца попал в Афганистан. Но это совсем другая история.

Я же про «барабанщиков». Они были. Все, что происходило в роте, или во взводе, мгновенно доходило до начальства. Кто-то стучал, чтобы выслужиться, кто-то – из идеологии, кто-то из страха. Но были и такие, которым это нравилось. Они были самые мерзкие. И это было мое первое близкое знакомство с «барабанщиками». До этого я слышал от родителей, от друзей, от каких-то знакомых о стукачах, но лично не знал никого из них. Здесь, мы рано или поздно, вычисляли «барабанщиков». Их не били, почти. Их старались игнорировать. Хотя, все-таки, иногда и били.

Потом была война, госпиталь, демобилизация.

А в мирной жизни я снова столкнулся с «барабанщиками». Эти, гражданские, стучали из любви к искусству. Хотя, наверно, и среди них были такие, кто «барабанил» по идеологическим причинами.

И вот я уже 30 лет живу в Израиле. В свободной демократической стране. И здесь тоже есть «барабанщики». Значит ли это, что они везде? Что никакой свободы нет? 1937? 1984?

*  распределительный пункт – место, куда привозят призывников для распределения         по воинским частям. Обычно – областной или республиканский военкомат.

* учебка – сержантская школа, где готовят младший командирский состав различных          родов войск

* дедовщина – неуставные отношения между военнослужащими, при которых         солдаты, отслужившие больший срок, издеваются над «новичками» и   перекладывают на них часть своих армейских обязанностей.

 

72!

30 лет назад, когда мы приехали в Израиль, страна праздновала 42-ю годовщину Независимости! Сегодня — 72ю! Почти в два раза старше моя страна!
30 лет назад я еще не знал, что это моя страна! Я надеялся…
30 лет. Это много?
За эти годы я узнал много нового для себя!
Я узнал, что мой сосед Нати, родившийся в Касабланке — «мизрахи», а я, родившийся на 5000 километров восточнее Касабланки — не мизрахи.
Я узнал, что музыка клейзмеров, придуманная евреями Румынии и Польши, называется израильской, а музыка придуманная местными евреями, называется «восточной»
Я узнал, что есть евреи, которые не знают еврейский языки, и есть арабы, которые говорят на еврейском.
Я узнал, что есть израильтяне-евреи, которые ненавидят Израиль, и танцуют день памяти погибших солдат, и есть израильтяне-арабы, которые любят Израиль, и плачут в этот день. Но и те и другие — это Израиль!
Я узнал, что Израиль, которому на карте мира нет места — огромная страна, в которой я, гид, все еще нахожу неизведанные места.
Я узнал, что Иерусалим и Тель-Авив, это не только «два мира — два Шапира», это разные люди, разные вкусы, разные религии и одна страна.
Я узнал, что «море+музыка+счастье+вкусно» одним словом называется Тель-Авив.
Я узнал, что нет в этой стране ни одного клочка земли, ни политого кровью.
Я узнал, что я, родившийся за тысячи километров отсюда, воспитанный комсомолом и Советской Армией очень люблю эту страну!
Страну, которая пережила Советский Союз, и у которой сегодня день рождения!! 72! Или тысячи…

Отпусти народ мой!

Было это несколько лет назад. В пасхальный вечер 2015-го года. При всей моей любви к тому, что я делаю, у моей работы есть и минусы. Вот и тогда, в то время, когда моя семья и друзья уже сидели за праздничным столом, разливая вино, я лишь возвращался к парковке, где стояла моя машина после долгой экскурсии.  А еще нужно было доехать из Тель-Авива в Кфар-Саву…

Я шел узкими пустынными улицами Неве Цедека.  В домах светились окна, из которых доносились радостные возгласы людей, но на улице я был совершенно один. В тишине гулко раздавались мои шаги, хотелось бежать, но я устал за день и шел не спеша.  В добавок ко всему я еще нес свою гитару и опять ругал себя за то, что никак не куплю для нее чехол, или, хотя-бы ремень. 

На улицах было совсем темно. Неве Цедек не очень освещается и в обычное время в этом есть своя прелесть. Но сейчас, когда все сидели в ярко освещенных комнатах, а я шел в одиночестве, мне тоже хотелось света.   А белым вокруг были только луна и моя гитара.

И вдруг, на улице Ахва, из-за поворота мне навстречу выходит группа молодых ребят. Человек 6-7, на вид им лет по 20-25.  Американские туристы, которые заблудились, как выяснилось из их вопросов. Я показал им дорогу, мы поздравили друг друга с праздником, и я уже было продолжил свой путь к машине, как одна из девушек окликнула меня. 

— можно твою гитару? – спросила она, — на одну песню?

Ребята были слегка выпившими, у них было хорошее настроение и я не возражал. Все равно я уже безнадежно опоздал и еще пять-десять минут ничего не изменят.

Девушка взяла мою гитару и присела на капот стоящей на обочине машины. Она совсем неплохо спела какой-то приятный блюз, потом еще какую-то незнакомую мне песню, которую подхватили ее друзья.  И уже практически отдавая мне гитару, она что-то вспомнила. И прикрыв глаза, она запела…. «шлах на эта ми…»  שלך נא את עמי

Именно так, на иврите. С сильным американским акцентом, безнадежно коверкая слова, но кто слышал те слова.  Она пела долго. Я и не подозревал, что в ивритском варианте есть столько куплетов. Когда она замолчала, через пару секунд из окна второго этажа прямо над нами раздались аплодисменты. И улыбающийся мужчина, высунувшись из этого окна практически до пояса, позвал нас всех подняться к нему домой. «И для моей машины, на которой вы сидите, так тоже будет лучше!» — сказал он. Ребята начали его благодарить, но он, перейдя на английский, настойчиво звал их к себе. Они согласились, а я, объяснив, что меня ждут дома, продолжил свой путь и уже через полчаса сидел за столом со своими близкими, одну за одной, поглощая штрафные и пропущенные блюда.

«Отпусти народ мой!» — так называется эта песня, в которой описываются события из ветхозаветной книги Исход 8:1: «И сказал Господь Моисею: пойди к фараону и скажи ему: так говорит Господь:отпусти народ Мой, чтобы он совершил Мне служение». Именно этими словами послал Б..г  Моисея добиться исхода израильтян из египетского плена. 

Сегодня трудно сказать, кто именно является автором этого негритянского спиричуэла. Первые упоминания об этой песне относятся к 1862-му году, когда она под названием «Гимн контрабандистов» становится настоящим гимном беглых рабов в лагере северян во время Гражданской войны Севера и Юга. Согласен – трудно уловить связь между контрабандистами и Исходом евреев из Египта. Но «contrabannum” – против запрещения (лат). И в те годы контрабандистами называли беглых рабов и просто жителей Юга, перешедших на сторону Севера.

В 1872-м году негритянский вокальный коллектив FISKJUBILEESINGER опубликовал эту песню под названием «Go Down Moses», правда в том варианте было более 20 куплетов.  То есть песня вполне могла заменить собой целый концерт. Поэтому особой популярностью она не пользовалась именно потому, что была слишком длинной. 

Первым эту песню до современного варианта сократил великий американский бас Поль Робсон. В 1934-м году Поль Робсон исполнял «GoDownMoses» во время своих гастролей в СССР. Кстати, с конца 40-х годов постоянным аккомпаниатором Поля Робсона был Бруно Райкин – двоюродный брат Аркадия Райкина. Но дело, конечно не в этом. Именно исполнение Поля Робсона, с его громоподобным басом, прославили эту песню.

Поль Робсон  — Godown, Moses

Но еще большим популяризатором этой песни стал, конечно, Луи Армсторнг.

В его исполнении «Отпусти народ мой» разошлась по всему миру.

Луи Армстронг исполняет «Отпусти народ мой» там, где это все происходило — в Египте

Сегодня ее исполняют во всем мире. От Александра Буйнова в сопровождении оркестра МВД России до хора тайваньского университета. И, конечно, ее поют и в Израиле, в той самой стране, о которой мечтали те, о ком поется в этой песне,

И тут, наконец, уместно послушать эту песню на языке народа Израиля:

И одно из самых неожиданных исполнений:

А также современная трактовка:

И еще несколько исполнений:

особенно умиляет последнее исполнение…

Но существует еще одно необычное исполнение этой великой песни. К сожалению, мне так и не удалось найти ни одной записи этого исполнения. А исполнители, как мне рассказали, были упрятаны в застенки КГБ на долгие годы. Но!!!  Обо всем по порядку.

4 октября 1948 года, в московской хоральной синагоге отмечалось празднование еврейского Нового года (Рош а-Шона). По такому знаменательному случаю туда прибыли израильские дипломаты во главе с первым послом молодого государства Израиль – Голдой Меир. Совершенно неожиданно этот визит перерос в массовую демонстрацию еврейского народа.  Демонстрация!! 1948-й год, Сталин еще жив и правит твердой рукой. Но евреи СССР не убоялись владыки, как когда-то, тысячи лет назад не убоялись фараона. Израильского посланника встречали как новоявленного мессию, некоторые люди в экстазе даже целовали край одежды Меир. Как потом писал в своих отчетах КГБ, там собралось более десяти тысяч евреев (10 000). Всем им не хватало места в синагоге, и они вышли на улицу. В самом центре, окруженная плотным кольцом советских евреев находилась Голда Меир.  И неожиданно кто-то из присутствующих запел: «Let’sMyPeopleGo” – «Отпусти мой народ». На небольшой площади перед хоральной синагогой воцарилась тишина. Кто-то замолк от страха (были и такие), кто-то – от восторга… Но к одинокому голосу присоединился еще один и еще один, и еще один. И под аккомпанемент милицейских свистков евреи Москвы скинули со своих плеч тысячелетний страх и во весь голос пели, нет, требовали – «Отпусти мой народ!»

Чрезвычайный и полномочный посол государства Израиль госпожа Голда Моисеевна Меир вручает верительные грамоты в МИДе СССР

Многие из них потом попали в тюрьмы. Кто-то умер. К сожалению, не все из присутствовавших на том спонтанном митинге смогли потом опознать себя на израильской купюре в 10 шекелей. И эта купюра, ласково именуемая в народе «голда» по сути своей является нонсенсом – на израильской купюре фотография… Москвы! Точнее, фотография той самой демонстрации 4-го октября 1948-го года у московской хоральной синагоги, демонстрации, вошедшей в историю под названием «Отпусти народ мой!»

в шляпке в центре — Голда Меир


«голда» — купюра в 10 новых израильских шекелей

Дни открытых дверей в Тель-Авиве. Новый формат

Мероприятие "Открытые дома Тель-Авива" проводится вот уже 13 лет подряд.  За эти годы, благодаря энергии и настойчивости небольшой группы энтузиастов, все желающие получили возможность совершенно бесплатно заглянуть в дома и квартиры, обычно закрытые от чужих взглядов.
В этом году вам предлагается совершенно новый формат. Теперь вы сможете не только увидеть… но и попробовать!
С 26 февраля по 1-е марта впервые проводится мероприятие "Открытые рестораны Тель-Авива". В рамках этого мероприятия вы сможете заглянуть в святая святых самых известных ресторанов города — на кухню, побеседовать с поварами и владельцами, отправится за покупками вместе с шефом и, конечно, попробовать лучшие блюда.
Для записи и справок — http://www.open-restaurants.co.il/  (к сожалению, только на иврите и на англйском — пока только на этих языках)

Грустная история с веселым концом

Вместо пролога.
Эта грустная история с веселым концом была рассказана мне на исходе второй бутылки водки непосредственным участником событий…  9 мая 2005 года. И с тех пор каждый год накануне Великого Праздника Победы я хочу рассказать ее в своем журнале и каждый раз не решаюсь. Все-таки Праздник этот не повод для шуток. Но несколько дней назад, встретившись с друзьями за бокалом пива, я ее снова вспомнил — к слову оказалось. И покопавшись в своих старых записях, я ее нашел.  Она уже публиковалась на нескольких сайтах и форумах лет 15 назад. И сейчас я привожу ее в том первом варианте. Имена участников изменены. "И", ты себя, конечно узнаешь. Хотя имя "Лева" тебе необычайно подходит. Но прости меня, склеротика — я забыл твой телефон. И публикация этой истории повод снова встретиться, хотя столько водки мне уже не выпить.
            Итак, в славном городе Бат-Яме ( Русалка) на берегу Средиземного моря проживал пожилой уже новый репатриант. Назовем его… Георгий. Приехал дядя Георгий в Израиль в начале 1995 года из одной маленькой кавказской республики. Иврит не «пошел», видимо в силу возраста, да и русский язык он знал не очень, а когда волновался, то и вовсе переходил на родной. Не много развлечений у пенсионера в Израиле, либо русское радио послушать, либо в шиш-беш (нарды) с соседями по двору поиграть. И вот, в канун 9-го мая (50-летие победы), в одной из своих передач радиостанция РЭКА (на русском языке) рассказала о некоем ветеране, прошедшем всю войну до Берлина и проживающем сейчас в одном из поселений на территориях. Слушая эту передачу, прослезился дядя Георгий – ведь речь шла о его однополчанине, с которым он прошел всю войну плечо к плечу. Сосед, господин Беркович, приехавший в Израиль в том самом 45-м, с номером на руке…  как мог, стал выяснять причину слез. Кое как поняв причину (не забудьте – дядя Георгий не говорил на иврите, а господин Беркович – на русском), добрый Беркович сказал:»Ма баая?» (В чем проблема?)
— Ты умеешь водить машину?
— Умею!
— Бери мою, я тебе нарисую, как ехать – и езжай к другу!
            Дядя Георгий, который без карт и переводчиков прошел всю Россию и пол-Европы, решил, что на родной земле ему нечего бояться. На том и порешили. Радости старика не было предела. Он купил водки (праздник все-таки), какой-то закуски, сделал какой-то кавказский кулинарный шедевр из баранины, и, сложив все это в большую сумку, рано утром отправился в путь. Ехал он не спеша, благо дороги из-за раннего часа еще не были загружены. И пока дядя  Георгий едет, я бы хотел обратить внимание читателей на некоторые детали.
            Машина господина Берковича – старенькая Субару 70-х годов, известная в Израиле по прозвищу «Субару шодедим» — Субару грабителей…  такая уж у нее печальная слава.
            Как и все кавказцы, дядя Георгий был очень смуглым, и щетина на его морщинистых щеках отрастала буквально на глазах.
            Большая сумка с самым дорогим содержимым покоилась на пассажирском сидении, надежно пристегнутая ремнем безопасности.
            В машине не работало радио, и чтобы любимому деду не было скучно, внук дал ему в дорогу свой радиоплэер с наушниками и чудом сохранившуюся кассету Аллы Пугачевой. Запомните эти детали!
            Поселение, в котором проживал однополчанин, находилось на Западном берегу реки Иордан, в районе перекрестка Тапуах. Кое-как дядя Георгий доехал почти до места, но проскочил нужный ему поворот. Вовремя поняв свою ошибку, он сориентировался по карте (спасибо господину Берковичу) и развернулся назад. Через пару километров он подъехал к КПП израильских пограничников. Туда его пропустили беспрепятственно – старая Субару, на которых перемещались очень многие арабы, смуглый старикан…  короче, его приняли за араба. Но назад, чтобы въехать в Израиль, нужно было предъявить документы!
И пограничники снова приняли дядю Георгия за араба. Два солдата – репатрианты из Эфиопии – с М-16 на перевес подошли к старой Субару, требуя предъявить документы. Но, как мы уже знаем, наш кавказский ветеран не знал иврита и, пробормотав что по-русски, от волнения перешел на родной язык. Сыны Африки русский язык тоже не знали, а тем более – гортанный язык кавказского народа, звучащий так похоже на арабский. И накал страстей стал повышаться. Уже и лица стали более злыми и автоматы направлены в открытые окна машины. Дядя Георгий почему-то инстинктивно схватился правой рукой за сумку с ценным содержим. Да и наушники от плэера упали на пол, оставив на коленях старика тонкий провод. Короче, можно понять пограничников, решивших, что перед ними террорист, в огромной сумке – бомба, а провод не иначе как от взрывателя.  Удалившись на некоторое расстояние, пограничники устроили «совет в Филях». Естественно, все движение через КПП было заблокировано. Посоветовавшись по радио с кем-то из начальства, было принято мудрое решение – подогнать к КПП танк, благо совсем недалеко находилось танковое подразделение. Танки в Израиле быстрые… И вот спустя некоторое время к опустевшему КПП (было объявлено о бомбе в машине), громыхая гусеницами подъехал танк!!! Дальнейшие переговоры велись уже по громкой связи – никто из солдат не хотел приближаться к машине с бомбой. Танкисты еще раз вежливо попросили(на иврите) старика выйти из машины с поднятыми руками, а старик еще раз на своем гортанном языке отчаянно прокричал, что ни слова не понимает. Поняв, что по-хорошему «араб» не понимает, танкисты пригрозили просто уничтожить его вместе с бомбой и машиной выстрелом из танкового орудия. Никаких изменений в ситуации. И когда танковое орудие было опущено в низ, по направлению к старенькой Субару, по пыльному лицу старика покатились слезы… слов уже не было. Но стрельнуть из пушки в человека, глаза которого ты видишь – дело не легкое. И интеллигентный ленинградец Лева, призвав на помощь всю мощь великого и могучего русского языка в последний раз прокричал в громкоговоритель о том, в какие отношения он вступает со стариком, его мамой, сестрой и всем его народом…  Услышав «знакомую» речь, дядя Георгий широко улыбнулся, вышел из машины и с криками: «Где же ты раньше был, сынок?», бросился целовать танк. Левка понял в чем дело! Наступило перемирие. Теплую водку из пластиковых стаканчиков пили даже эфиопы. А когда выпили за победу, за мир и за дружбу народов, Левка сел за рычаги танка, и отодвинул боевую машину освобождая дорогу ветерану и его "Субару". А джип пограничников почетным эскортом сопровождал дядю Георгия до поселения, где жил его фронтовой друг.
            На обратном пути все было проще и легче. Родственники ветерана сообщили пограничникам, и джип с теми же самыми эфиопами сопровождал гордого дядю Георгия до самого центра страны.
            Вот такая история о дне Победы…  русского языка над танком!

 

День ПОБЕДЫ

В конце апреля 1980-го года меня призвали в Советскую Армию. Во рту еще сохранилось послевкусие от коньяка, выпитого по случаю получения диплома, и  в кармане кололся еще синий ромбик.
После долгих мытарств, я попал в учебку в пригороде Черновцов — Садгора. Учебная рота — 120 пацанов, со всего бескрайнего СССР, которые ничего не знают и всего боятся. Нас гоняли бешом и шагом, днем и ночью, до и после обеда, а иногда и вместо обеда.
Но первого мая кто-то из больших военных начальников получил безвазелиновую профилактику за плохую подготовку к параду. И вечером весь учебный батальон построили на плацу. Командир батальона обратился с речью к солдатам, но его мало кто слушал. И в конце речи поступила команда — все, чей рост выше 180, три шага вперед. И я тоже вышел…
Нас осмотрели, как рабов на невольничьем рынке Рима, и отобрали 70 человек. После этого обьяснили задачу — из нас "построят коробку 8 х 8", которая откроет парад 9-го мая.
Гоняли нещадно. Мы почти не спали. Плюсов было мало — нас хорошо кормили и не отвлекали на караулы и кухонные работы.
Утром 7-го мая замполита с похмелья осенило. "Коробка" должна петь!!! Начальство выбрало песню — "День Победы"( как человек, занимавшийся музыкой, я должен сказать, что эта песня довольно сложна для маршевого исполнения).
Солдатам дали ОДИН час, чтобы выучить слова. И через час "коробка" пошла по плацу с диким ревом, даже отдаленно не напоминавшим песню "День Победы". Нас гоняли еще пару часов. Я заметил, что поют не все — некоторые бойцы просто открывают рот. Но, оказывается, это заметил не только я. Замполит, наблюдавший за этим цирком из окна своего кабинета с помощью бинокля, тоже это заметил. Солдатам не хватало мастерства актеров кабачка "13 стульев", и те, кто просто открывал рот, делали это невпопад.
Рассвирепевший замполит прибежал на плац и прошел с "коробкой" по кругу. После этого он остановил нас, медленно прошелся между рядов и неожиданно со всего размаху ударил кулаком одного из солдат в лицо. Когда солдат поднялся на ноги, замполит обьяснил ему и другим, что его обмануть невозможно, и раз поступил приказ петь, то надо петь, а не открывать рот.
После этих слов замполит поднялся на маленькую, наспех сколоченную трибуну и оттуда обратился к нам с речью о важности политического момента, значении военного парада и о его влиянии на потенциального противника и его боеспособность. Затем он рассказал нам, в каких извращенных формах он займется любовью с каждым из нас, включая и групповую любовь.
И мы пошли! С песней! Как мы пели… Краснознаменный Ансамбль Песни и Пляски Советской Армии повесился бы на зубцах Кремлевской стены от стыда, если бы он услышал тот наш проход. В вечернем майском небе замирали в полете птицы. Старая дворняга, вылизывающая себя у дверей столовой, застыла от изумления. Из штаба выскочили девочки-связистки и свободные от дежурства офицеры.
Эх, как мы пели. То ли от страха перед кулаком замполита, то ли от нежелания заниматься любовью с этим толстым, плохо пахнущим партработником… но наша песня была великолепной!!!
Когда мы закончили, замполит пообещал — если так споете на параде, с меня ящик пива! Что, правда, не помешало ему погонять нас еще пару часов. Потом мы тоже неплохо пели,,, но не так, как после его речи.
И вот пришло 9-е мая. В наглаженной форме, в сияющих как медали сапогах, мы выстроились на плацу рано утром. Перед нами выступил начальник политотдела дивизии, рассказал в сотый раз о важности того, что мы делаем.. Потом на трибуну взобрался замполит. В этой его речи цензурных было всего два слова — "бойцы" и "мать"! Причем речь не шла о литературном произведении классика.
Однако, принятые на грудь с утра пораньше по случаю праздника поллитра размягчили сурового замполита и закончил свою речь он нежным, почти отцовским обращением:" Соколики, не подведите!"
Нас привезли в центр города, туда, откуда должен был начаться парад. Минут за 15 до начала к нам подошла группа ветеранов. Самых настоящих — в 1980-м такие еще были. Узнав, что мы будем петь "День Победы", один из них извлек из карманов две бутылки водки и, невзирая на стоявших рядом офицеров, пустил их по рядам. "Такую песню нельзя петь просто так, надо душу открыть"- пояснил он. И офицеры молчали.
Пробили куранты.. И в полной тишине, цокая по булыжной мостовой старого города Черновцы словно породистые скакуны, мы двинулись. Ровный квадрат восемь на восемь, и четверо со флагами впереди. И когда поступила команда, шестьдесят четыре глотки (знаменосцы не пели) грянула песню, про пропахший порохом день… Я шел крайним справа во второй шеренге и чувствовал себя Кобзоном и Лещенко в одном лице. Я видел стоящих с гвоздиками ветеранов и пел для них. Я еще никогда в жизни не пел трезвым настолько хорошо!
Я не люблю Советскую Армию!!! Но тогда, 9-го мая 1980-го года меня переполняла гордость за то, что на моих плечах погоны с золотыми буквами СА.

А замполит, сука, пиво не поставил…
С праздником всех, кто чувствует себя причастным к этому дню!!!

…и привет из Праги

Огромное спасибо всем за поздравления и пожелания! Уже несколько дней прошло, а мне все еще не верится, что я папа женатого мужчины! Спасибо за ваши теплые слова. Молодые сейчас в самом романтическом городе Европы — в Праге и тоже передают всем свою благодарность за сердечность доброту!