Болгарский военный катер «Борис» представлял собой угнанную в конце 19-го века  французскую (или итальянскую) большую моторную лодку. Ее обшили металлом, оборудовали электричеством и даже в конце 20-х годов (20-го века) поменяли двигатель.

К началу 40-х годов эта «гордость» болгарского военно-морского флота представляла собой изъеденное ржавчиной и жуками плавсредство, которое не могло ни плавать, ни воевать. И тогда его отправили на ремонт в Советский Союз. Во Францию болгары боялись его посылать – во-первых далеко, мог «Борис» и утонуть по дороге, а во-вторых могли французы вспомнить «откуда у попа собака» и катер забрать.

Читать далее →

А еще дядя Миша учил меня ивриту. Чаще всего эти уроки проходили либо на крохотной кухне его квартиры на улице Хаяркон, либо за столиком очередного тель-авивского или яффского бара. И “тема” урока всегда напрямую зависела от места его проведения и…  количества поглощенного дядей Мишей горячительного зелья.

— Нет, ну ты посмотри на это “воспаление легких”, –

Read the rest of this entry »

Originally published at Записки на салфетках. You can comment here or there.

Моим первым экскурсоводом по Тель-Авиву был старый фотограф  дядя Миша. Старый – и как Миша и как фотограф. Бывший одессит, ныне проживавший на улице Ха-Яркон, в ветхом доме с видом на море. Хотя, если быть совсем честным, на море в квартире дяди Миши выходила только кухня. Стол, застеленный клеенкой со следами чайника и сигарет и все остальное на расстоянии вытянутой руки – чтобы не вставать. Как там…  в детстве.

— Это тебе не Молдавия, – говорил мне дядя Миша, — в Израиле вино или дорогое или дерьмовое. И мы отправлялись в очередной бар, где в лучшем случае был Хайнекен. Ах да, тогда еще в израильских пабах было американское пиво Миллер, в золотых баночках.

Читать далее →