Часть 1
Я люблю пароходы. Кто-то любит скрипучие деревянные парусники с красивыми названиями – бригантина, каравелла… Кому-то нравятся современные яхты, с мощными моторами и парковками для вертолетов. А мне нравятся пароходы. Белые, большие, с огромными трубами и рядами круглых иллюминаторов, кричащие басом и джазом. И изучая историю некоторых пароходов, словно разматывая клубок, я очень часто открываю новые страницы в жизни уже известных мне людей. Так что пароходы не только перевозят людей и грузы – они «перевозят» память и историю. И один такой клубок, который мне отчасти удалось распутать, одна такая история, кажется мне настолько интересной, что я хочу поделиться ею с вами, мои читатели.
Началось все с романа Некода Зингера «Черновики Иерусалима». Читая роман, я обратил внимание на такие строки:
«Теодор Нетте», пароход и человек, с тремястами последними сионистами Советской России на борту, миновав Стамбул и Лимасол, достиг берегов подмандатной Британской Палестины и встал на якорь в Яффском порту на восходе солнца 9 августа 1935 года. Изумленные пассажиры спускались на берег на закорках арабских грузчиков под томные завывания муэдзинов, лившиеся из липкого изжелта-серого поднебесья. …Нищий наследник древнего рода пешком добрался до Тель-Авива, немного побродил по его парны?м улицам, поглазел на афиши Александра Вертинского, коими было увешано полукруглое здание кинематографа «Муграби», испил стакан мутной карамельной воды «газоз», полученной им в киоске у печального немецкого профессора с седыми моржовыми усами а-ля Фридрих Ницше, и понял, что больше на Холме Весны ему делать нечего».
пароход «Теодор Нетте»
То есть, оказывается, тот самый пароход, о котором написал свои незабываемые стихи В.В. Маяковский, 9-го августа 1935-го года привез в Яффо евреев из Советского Союза. Уж не знаю, были ли они «последними сионистами». Думаю, что многие с этим не согласятся. Но не это было важно. В этих строках уважаемого автора, который обычно очень точен в фактах, мне бросаются в глаза две странности. Во-первых – я не знал, что «Теодор Нетте» совершал рейсы в Палестину (не будем забывать, что речь идет о 1935-м годе и Израиля еще нет). Во-вторых, оказывается, Александр Вертинский гастролировал в Палестине.
Я обратился к архивам, и там, в российском архиве грузопассажирского флота читаю:
«Теодор Нетте», построен в 1912-м году на «Невском судостроительном заводе» в Санкт-Петербурге, под названием «Тверь». Далее, пароход был продан, куплен и еще раз продан. В любом случае в декабре 1921 года пароход окончательно продан итальянской компании «Lloyd Triestino» и переименован в «Soria».
29 января 1926 года выкуплен Совторгфлотом и под именем «Теодор Нетте» (в честь Т. И. Нетте) поднял советский флаг. Именно это судно упоминается в стихотворении В. Маяковского «Товарищу Нетте, пароходу и человеку». Вошёл в состав судов Черноморской конторы Совторгфлота (впоследствии ЧМП) и эксплуатировался на Крымско-Кавказской линии, совершая нерегулярные заходы в порты Средиземного моря.
В начале мая 1929 года передан Дальневосточной конторе Совторгфлота (ныне ДВМП), ушёл на Дальний Восток, где и работал. С 27 декабря 1930 года поставлен на ремонт в западный док Дальзавода. 25 июня 1934 года после перевооружения и переоборудования в минный заградитель вошел в состав Морских Сил Дальнего Востока.»
Отсюда следует, что герой романа Зингера никак не мог прибыть в Яффо на этом пароходе в 1935-м году, так как в это время пароход уже был военным. Но это вполне могло произойти до 1933-го года.
А что-же с Вертинским? В биографии Вертинского, написанной Глебом Скороходовым говорится, что Александр Вертинский побывал с гастролями в Палестине в 1937-м году, а в статье Виктора Шапиро «Вертинский и его жизнь с Рали», сказано:» В 1933 году состоялись гастроли Вертинского в Эрец-Исраэль. Певец выступал в Яффо, Тель-Авиве, Хайфе и в Иерусалиме, где на его концерт пришли более семи тысяч зрителей.»
Всезнающая Википедия сообщает:». В 1933 году Вертинский покинул Францию и отправился по ангажементу в Ливан и Палестину. Здесь он дал концерты (в Бейруте, Яффе, Тель-Авиве, Хайфе, Иерусалиме) и повстречал некоторых своих давних знакомых. В Иерусалиме Вертинский выступил перед семитысячной аудиторией, которая принимала его очень тепло» — ссылаясь на того же Г. Скороходова.
Так, когда же Вертинский был в Палестине? В 1933-м или в 1937-м, как в разных своих рассказах сообщает Скороходов? Или в 1935-м, как рассказывает Зингер?
И не забываем – мы же о пароходах! В 1934-м году на пароходе «Лафайет» Вертинский отправляется в Нью-Йорк. Об этом он сам рассказывает в своих дневниках. Но – у нас есть архивы. Французский пароход «Лафайет» совершает регулярные рейсы по маршруту Марсель – Нью-Йорк – Марсель. Значит, в 1934-м году, Вертинский еще во Франции. Далее, из Нью-Йорка он отправляется в Сан-Франциско, не на пароходе, конечно – по суше. В 1935-м году из Сан-Франциско на пароходе «Панама» он уехал в Шанхай, потом в Харбин, откуда в 1943-м году вернулся в СССР.
Короче, пароходов становится больше, а ясности – меньше!
Кто же знает правду? Может сам Вертинский? Что он об этом пишет? «1933й был для меня последним годом пребывания во Франции». И чуть далее:» Огромный французский пароход «Теофил Готье» увозил меня из Марселя. У меня имелся ангажемент на ряд концертов в Палестине. Был самый жаркий месяц лета — июль, и Средиземное море было тихим и ровным, как озеро.» Так пишет он в своей повести «Дорогой длинною». Так, все-таки, когда же Александр Вертинский был в Палестине и откуда эти разные даты?
Одна из первых биографий Александра Вертинского была опубликована Борисом Савченко в 1986-м году в серии «Искусство», издательства «Знание». В 1986-м году даже просто упоминание о Палестине или Израиле в советской прессе было непозволительным. И Савченко убирает из биографии артиста этот период, а, заодно, и американский период тоже. А так как многие последующие авторы во многом, видимо, опирались на этот труд, возникают неточности. Тем более, что и сам Вертинский сбил всех с толку – многие читатели считали, что в Палестину он попал после Франции.
Но мы же о пароходах. А пароходы – они очень точные. И тут «все шаги записаны». И, значит, именно пароходы помогут нам понять – когда же Вертинский побывал в Палестине.
Начнем с парохода «Теофил Готье». Именно о нем упоминает сам Вертинский. В паспорте этого парохода от Messageries Maritimes говорится, что с 12-го января 1932-го года он работает на линии между Неаполем и Японией, по фрахту компании HAKOSAKI MARU. Значит в июле 1933-го он никак не мог попасть в Палестину. Листаем паспорт парохода дальше. С 10 апреля по 30-е ноября 1930-го года «Теофил Готье» ходит (корабли по морю именно ходят) по маршруту Марсель – Александрия – Марсель. И это уже намного ближе к Палестине, чем Япония.
Значит, если Александр Вертинский и бывал в Палестине, то не в 1937-м, не в 1935-м и даже не в 1933-м, а в 1930-м году. И теперь искать намного легче. Достаточно поднять архивы палестинских газет за июль 1930го года и…. практически в каждом номере любой газеты, выходящей в Тель-Авиве, в Яффо, в Хайфе или Иерусалиме напечатано объявление о предстоящих гастролях русского певца Александра Вертинского.
В тель-авивской газете «Давар» от 10-го июля мы видим объявление :11 июля 1930-го в 8 часов утра в яффский порт на пароходе «Канада» прибудет на гастроли в Палестину артист Александр Вертинский. Первый концерт состоится в воскресенье, 13-го июля в опере «Муграби».
Еще один пароход? В этот раз – «Канада»! SS “Canada” компании White Star обслуживал линию Ливерпуль – Квебек -Монреаль – Ливерпуль. Но в 1926-м году он был списан и продан в Италию. Пароход был довольно старый – он был построен в Ливерпуле в 1896-м году. Итальянцы, видимо6 опасались использовать пароход на дальних линиях, и сдали его в аренду «пригородной» британской компании, которая осуществляла перевозку пассажиров и небольших грузов на линии Александрия – Яффо – Хайфа – Бейрут. Именно на этом пароходе, в июле 1930-го года Александр Вертинский прибыл в Палестину, где в течение двух недель дал около 20 концертов, которые посетили множество благодарных слушателей.
«Вертинский путешествует с гастролями по палестинской земле. Он побывал в Александрии, где встретил своего знакомого Мустафу, служившего когда-то сторожем в театре в Одессе, они нежно и грустно вспоминали о Росси, побывал в Бейруте, Яффе, Тель-Авиве, Хайфе, Иерусалиме и в Египте. Везде, где было возможно, он знакомился с достопримечательностями и культурой страны. В Иерусалиме он давал концерт в саду, и семь тысяч иерусалимцев радушно принимали его песни. После концерта Александр познакомился с русским, который взялся показать ему святыни храмов Гроба Господня, а потом пригласил его к себе домой. Каково было его изумление, когда он увидел портрет Сталина. Он был настолько поражен этим, что долго стоял с разинутым ртом, глядя на портрет.»
Г. Скороходов. Биография Вертинского
Вот так пароходы помогли ответить на вопрос – когда именно Александр Вертинский приезжал с гастролями в Палестину. А теперь я расскажу вам о этих гастролях.
Часть 2
Манит, звенит, зовет, поет дорога,
Еще томит, еще пьянит весна,
А жить уже осталось так немного,
И на висках белеет седина.
Идут, бегут, летят, спешат заботы,
И в даль туманную текут года.
И так настойчиво и нежно кто-то
От жизни нас уводит навсегда.
И только сердце знает, мечтает и ждет
И вечно нас куда-то зовет,
Туда, где улетает и тает печаль,
Туда, где зацветает миндаль.
(Палестинское танго. А. Вертинский)
Вертинский пробыл в Палестине всего две недели. И это были очень напряженные две недели – в некоторые дни он давал по два концерта. Проживал Вертинский в Тель-Авиве – ему очень понравился этот город. Свободное время проводил на пляже или в кафе, встречаясь со своими знакомыми по прошлой жизни. Его очень интересовала «новая» Палестина, которая всего за несколько десятилетий претерпела кардинальные изменения.
Александр Вертинский
«Палестину строила молодежь. В большинстве это люди интеллигентных профессий — врачи, адвокаты, архитекторы, студенты. Увлеченные идеей иметь собственное отечество, они, приехав в страну, горячо взялись за работу, не покладая рук, строили дороги, дома, возделывали землю, все создавали сами, не брезгуя никакой черной работой. Так был построен Тель-Авив, так были созданы и другие города, и колонии…»
(из книги «Дорогой длинною» А. Вертинского)
Он пытался проводить параллели, сравнивая путь «новой» России и «новой» Палестины. И его предпочтения склонялись в сторону последней. Да и люди Палестины ему нравились больше, чем бывшие сограждане. Местные жители встречали артиста с восторгом, даже те, кто не понимал русский язык, хотя таких было в то время не много.
«Старики, видят в Палестине только Святую землю, землю предков, на которую они приезжали умирать. У знаменитой Стены Плача, накрывшись покрывалами и раздирая на себе одежду, дряхлые миллионеры перед смертью замаливали свои грехи…Местные жители принимали меня очень тепло, так как подавляющее большинство эмигрировало в Палестину из России, и у всех сохранилась нежность и любовь ко всему русскому…»
(из книги «Дорогой длинною» А. Вертинского)
Со своими знакомыми «палестинцами» он с удовольствием спорил, ссылаясь на свой опыт – многочисленные гастроли в разных странах позволили ему здраво рассуждать о достоинствах и недостатках разных государств. Единственной страной, о которой он говорил с большим нежеланием, была Россия. Он ее любил, жалел и ненавидел одновременно. Но зато Тель-Авив вызывал в нем подлинное восхищение.
«Тель-Авив — маленький, скромный, довольно чистенький провинциальный городок, построенный руками пионеров, наехавших сюда со всех концов света… Палестина очень мала и не может вместить многих. Арабы считают ее своей землей и ни за что не хотят отказываться от нее. Кроме того, развитию Палестины мешают различного рода причины, которых немало. Прежде всего, Палестину губит благотворительность, которая делает из живой и самостоятельной страны что-то вроде инвалида, живущего на общественном попечении… Здесь вечный антагонизм между еврейским и арабским населением, искусно разжигаемый и поддерживаемый заинтересованными иностранными кругами, что тормозит ее [Палестины] торговый и естественный рост…»
(из книги «Дорогой длинною» А. Вертинского)
И все-таки мы отвлеклись от пароходов. Среди тех, кто встречал пароход «Канада» и прибывшего на нем Александра Вертинского в яффском порту, был поэт Александр Пенн. Он рассказывал, что в ту ночь вообще не спал, проведя ее почти до рассвета в ресторане с друзьями. А рано утром на такси он уехал в яффский порт, где в кафе дожидался прибытия парохода. Вертинский узнал его в толпе встречающих и очень обрадовался встрече. Позже, после первого концерта, сидя в ресторане, они снова, как когда-то в Москве, спорили до хрипоты и последнего бокала о Маяковском и Северянине, рассуждали о красоте российских актрис, с которыми встречались, когда оба работали в кино. Пенн писал в своем дневнике о том, что пытался доказать, что местные, палестинские, девушки намного красивее. Холодная красота славянок таяла от пламенной красоты восточных девушек. «Смотри, какие у них глаза! Темные, огромные, как у дикой серны..», — восклицал он, разливая по стаканам водку. И только с этим Вертинский соглашался, выпивая теплую водку в июльском Тель-Авиве.
«Девушку из маленькой таверны
Полюбил суровый капитан
За глаза пугливой дикой серны,
За улыбку, как морской туман.
Полюбил за пепельные косы,
Алых губ нетронутый коралл,
В честь которых бравые матросы
Осушили не один бокал.
Много лет спустя, услышав от кого-то эту песню, ставшую народной, Александр Пенн, рассмеявшись, сказал – «а ведь это мы с Вертинским сочинили!». К чести, обеих Александров – и Вертинского и Пенна, никто из них никогда не говорил, что это его стихи. Может быть стихотворение, написанное двумя подвыпившими артистами в тель-авивском ресторане, было забыто на столе, или услышано и подхвачено кем-то. А может быть, сравнение восточных красавиц с дикой серной приходило на ум те только двум Александрам. Но так или иначе, песня эта существует…
Александр Пенн
Ну, а мы же не о девушках – мы о пароходах. Гастроли Александра Вертинского закончились в Бейруте в начале августа 1930-го года. И из Бейрута во Францию через порт Дубровника Вертинский вернулся на югославском пароходе «Куманово». Сегодня нам не дано знать, узнал ли Вертинский этот пароход. По грустному стечению обстоятельств, пароход «Куманово» югославской пароходной компании “Dubrovacka Parobrodska Plovidba A.D.”, это бывший российский пароход «Великий князь Алексей Михайлович», конфискованный французами и проданный Югославии. Именно тот самый пароход, на котором 14-го ноября 1920-го года Александр Николаевич Вертинский покинул Севастополь и отправился в Константинополь, в свою «длинную дорогу», грустную и тяжелую.
пароход «Великий Князь Алексей Михайлович»
Вот такой вот рассказ о пароходах…
я живу в Тель-Авиве 