Почему?

Я уже как-то отвечал на эти вопросы. Но ответы теряются, а вопросы остаются и периодически всплывают. Вот и сейчас, как сказал Виктор Черномырдин: «Никогда такого не было, и вот опять!»

Mikhail Vinogradov

Не понятно только, почему при такой зашкаливающей цене недвижимости и в таком богатом городе, как ТА, полно таких красивейших зданий, практически в руинированном состоянии? Неужели нет государственных программ, которые заставляют собственников поддерживать представляющие историко-культурную ценность объекты, в мало-мальски приличном состоянии или продавать тем, кто способен это сделать?

Причин много, и я попытаюсь разъяснить ситуацию!

Причина 1. Деньги! Чаще всего эти здания находятся в центре или в старом центре Тель-Авива. Земля там очень дорогая. И владелец такого здания пользуется зданием и участком, которое здание занимает для получения дохода. Как? Очень просто (цифры я даю весьма относительные, просто для примера). Скажем владеет некто зданием и участком, стоимость которого 10 миллионов. Он обращается в банк и берет ссуду под залог этой недвижимости. Конечно, банк не даст ему 10, но даст 8. Причем берутся такие ссуды не с помесячной выплатой, а с конечной, скажем – через 10 лет. Через 10 лет, с учетом набежавшего процента, владелец недвижимости должен вернуть банку 10-11 миллионов. Но стоимость его недвижимости уже 15.  И все повторяется снова.  Берется новая ссуда, которая теперь будет 12-13 миллионов. 10-11 отдается банку (есть такие ссуды – переходные, альваат гишур) и 2-3 миллиона владелец получает, ничего для этого не сделав. И пока здания находятся под залогом, ничего с ними сделать нельзя – ни ремонтировать, не сносить.

Причина 2. Законы! Большая часть этой недвижимости строилась в 30-40е годы евреями Европы, как инвестиция в Палестину. Сами инвесторы в Палестине не жили и не собирались. Их недвижимость сдавалась в аренду под управлением местных адвокатов. Срок максимальной аренды по британским законам – 50 лет. То есть, если дом был построен в 1939-м году, то адвокат мог автоматически продлевать аренду без присутствия владельца до 1989-го года. Деньги перечислялись на счет владельца и механизм работал. С суммы доходов адвокат снимал свой процент, а также необходимые расходы на налоги, уход за зданием и тд. В годы войны многие (к сожалению) владельцы, то есть европейские евреи, погибли. Либо погибли родители, а дети не знали о собственности.  Адвокаты продлевают договора 50 лет, а далее, опасаясь государственных органов, подается запрос в ИнЮр-Коллегию. Которая занимается поиском владельцев 30 лет!!! И во время этого поиска случается самое грустное – никакие изменения в здании производить нельзя. Не ремонт, ни реконструкцию, не смену арендаторов. К счастью, 30-летний срок кончается, недвижимость переходит государству, которое ее продает и все приводится в порядок!

Причина 3. Жадность!  Сегодня владельцу предлагают 10 миллионов? Завтра предложат 15. Надо подождать.

Причина 4. Бедность!  У владельца нет денег на реставрацию.

Причина 5. «Жажда ничто, имидж – все! Имидж и стиль. Мэрия не позволяет здание ремонтировать, требуя реставрации. А ремонт и реставрация по стоимости отличаются во много раз.

«Здесь пьют даже в перерывах между пьянками.»

Часть 1

У каждого из нас свои метки памяти. Вспоминая детство или юность, мы, словно сквозь лабиринты, пробираемся через эти метки. Кто-то вспоминает детство «через» мороженое — пломбир по 19 копеек или крем-брюле по 15. Для кого-тодетство это газировка с абрикосовым сиропом, а для кого-то самое сильноеввоспоминание детства квадратные ванильные бутылочки, по девять копеек. Для меня детство – рассказы моей бабушки.

А после детства приходят воспоминания юности. Первая поездка в пионерский лагерь. Первый танец с девочкой, Первый…

Вы будете удивлены, но для меня одно из сильнейших воспоминаний юностиэто разливное белое вино в гастрономе по 80 копеек за литр.  Продавалось оно в каждом гастрономе, и называлась «извораш».  Нет, я не был пьяницей, и семья моя была обычной интеллигентной еврейской семьей. Вино дома пили, но не пьянствовали. Но тогда, лет в 12-13, я впервые задумался над сущностью вина. Я уже знал, что квас в каждой бочке разный несмотря на то, что привозили эти бочки с одного завода. И вино должно быть разным, ан нет… Во всех гастрономах вкус этого вина был одинаковым. И позже кто-то мне объяснил – квас разбавлять водой можно, а вино – нельзя. Вино – это не напиток, вино — это волшебство.

  Позже, когда я чуть-чуть подрос и научился понимать это волшебство, как и многие жители Молдавии я «нашел» свое лучшее вино. Пуркарь, или по-русски, Пуркары. Вся наша юность и молодость прошла в сопровождении этого вина.

А потом, потом мы приехали в Израиль. Здесь все изменилось. Изменился и выбор вина. Мне довелось пробовать дорогие итальянские и французские вина, стоимость которых измерялась сотнями евро, и совсем дешевые израильские, которые можно было купить по цене воды.  Но память упрямо возвращала к эталону – Пуркарь. Потом я где-то прочитал, что, оказывается, запахи – это самое первое, что человек начинает чувствовать. Младенец чувствует свою мать по запаху. И запах, как это ни странно, самое долго хранимое воспоминание. Даже больные деменцией (не про нас будет сказано), которые не помнят своих родных, себя, помнят запахи.

Запаха пуркарских вин мне очень не хватало. И вот, совсем недавно, я узнал, что есть в нашей стране хорошие люди, которые начали привозить пуркарские вина. И я позвонил и заказал. Нет, я позвонил…. И через несколько минут разговора с Людмилой, я уже понял – «надо брать».   Заказанный ящик пришел в тот же вечер. Пришел в то время, когда я в ЗУМе читал лекцию про Александра Пенна, на которой присутствовало пятьсот человек. Оторваться я не мог. Но я и представить себе не мог, что Игорь, который привез мне заказ, слышит меня. (И наш первый разговор при личной встрече начался… нет, не с вина, с Александра Пенна).

Через день мне позвонил Владимир  – тот, кто за все отвечает. Позвонил и спросил – как? На этом разговор не закончился, мы быстро нашли «точки соприкосновения».  Потом был еще разговор и еще один. И Володя пригласил в гости на дегустацию.

Хотя, это я так наивно думал, что это дегустация.  На самом деле стол ломился в прямом смысле от родной молдавской еды (и не только молдавской – замечательный плов от Игоря был сделан в лучших узбекских традициях). И запотевшие на льду бутылки настойчиво звали в дорогу. Лишь присутствие профессионалов в лице Аркадия Папикяна, Гади Карпеля и Анны Лапид вынуждали нас оставаться в рамках дегустации, а не свалиться в традиционное молдавское застолье.

(Тут я должен сделать первое отступление. Те, кто ждет от меня технической оценки вина, в стиле «… левый берег Луары Днестра, оттенки жженой вишни и подгнившей кожи, запах земляники и вкус личи» — можете дальше не читать! Этого не будет.  Я хочу рассказать о воспоминаниях своей молодости, о винодельне Пуркарь и о замечательных людях, которые сделали возможным для израильтян знакомство с пуркарским вином.)

Про Молдавию часто говорят, что тут пьют даже в перерывах между пьянками.  Но это неправда. В перерывах между пьянками в Молдавии едят. У молдаван, на мой взгляд, всегда была одна проблема – они не умеют себя хвалить. Очень скромные. Настоящие труженики, пахари в прямом смысле, но не умеют себя пиарить.  Иногда мне кажется, что, если бы в Молдавии не жили евреи, никто бы про Молдавию и не знал. (шучу)

Винодельня Пуркарь была известна еще… в средние века. Виноградники уже были, и принадлежали они православному монастырю Зограф – болгарский монастырь на горе Афон. В начале 13-го века монастырь был разорен и восстановлен лишь в 1502-м году молдавским воеводой Стефаном 3-м Великим. При этом, чтобы поддержать монастырь экономически, Стефан отдал ему виноградники Пуркарь.

В 1827-м году в селе Пуркарь открывается винодельня. Владельцы меняются, как это часто случалось в то время. Молдавских бояр сменяют российские, их сменяют французы, потом немцы. Производство вина развивалось быстро и успешно. Уже в середине 19-го века пуркарские вина становятся постоянным участником (а иногда и победителем) всех европейских винных конкурсов. А сегодня эта дата — 1827-й год — стала эмблемой винодельни.

Во время празднеств по случаю вступления на престол Николая 2-го, к столу самых важных гостей были поданы пуркарские вина. Они понравились не только виновнику торжества, но и многим гостям. Посланники английской королевы Виктории особо отметили Negru de Purcari – черное пуркарское. Отметили и… купили.  С тех пор прошло много лет, но говорят, что и сегодня королевский двор Великобритании закупает это вино.

 (Отступление 2. Мой дед, который работал на пуркарском винзаводе более 50 лет, рассказывал, что Негру де Пуркарь закупают ко двору английской королевы Елизаветы 2-й. Аркадий Папиякан, который тоже работал на том же заводе, рассказал, что, насколько он знает, действительно это вино поставляется к английскому двору, но, скорее всего не каждый год, да и не только это вино).

Но, я сразу зашел с козырей!  А наше застолье начиналось с белого, точнее – с Шардоне. И, как мне кажется, это не только правильно с точки зрения дегустации, но и правильно исторически.  По одной из версий виноград Шардоне привезли во Францию крестоносцы-франки. Откуда привезли? Ну конечно со Святой Земли, поэтому они так виноград и назвали – «Ворота Бога» (на иврите шаар адонай).

Сделанное на 100 процентов из винограда шардоне, это вино заполнило комнату приятным запахом поздней осени.

А потом нам пришлось тяжело. Потому, что хозяева не только наливали, но и заботились о том, чтобы наши тарелки не оставались пустыми ни на секунду. «Чем Бог послал» — а Бог в этот вечер был очень щедр.  И руки хозяев – очень умелыми и добрыми.

Потом последовало замечательное Пино Гри и восхитительный Совиньон Блан. Но внутренний голос мне шептал:» белое — это, конечно, хорошо.  Но впереди еще красное, а это лучше. А потом дорога домой, а на ней полиция, и это хуже».

И я не особенно налегал на белое. И это было правильно, потому что между белым и красным было розовое. Отличное вино, но все присутствующие отметили его цвет – он, скорее, оранжевый, чем розовый. Но на вкус вина это не как не отразилось. Настоящее вино для нашего климата – освежающее, и….  как-то после этого вина внутренние органы заработали бодрее, и я перестал прятать свою тарелку от радушных хозяев.

И тогда грянул гром. На столе появилась бутылка «Траминера». И это был не «гевюрц» и даже не «гевюрцтраминер». Это даже не было «молоко моей любимой женщины в голубом».  Это было потрясающее вино. Вот ту я не выдержал, и перебив всех специалистов, честно признался – такого в Израиле я еще не пил. А я в Израиле пил много разного вина!

Это вино, даже на разлив казалось тягучим, настолько плотным был его запах и вкус. И я тут же себе отметил – как бы дальнейший вечер не сложился, но я не смогу не приобрести себе это вино. Уже только ради этого «Траминера» стоило ехать час по дорогам нашей страны.

(отступление 3. Я могу отвлекаться и увлекаться, рассказывать о вине и о еде, но главной целью моей поездки было знакомство с замечательными людьми, которые привозят замечательное вино из замечательной страны. Было много разговоров, много воспоминаний, и хорошее вино как нельзя лучше этому способствовало).

יינות — פורקרי ישראל — פורקרי – purcari https://purcari.co.il › wines

Что общего между помидором и… бандурой?

Прежде всего, если кто-то не знает, бандура – это украинский народный струнный инструмент. Что-то среднее между гуслями и мандолиной. Но я сегодня хочу рассказать о помидоре. И о помидоре с еврейской, особенной точки зрения. Так что, вашему вниманию предлагается ТРАКТАТ О ПОМИДОРАХ и немножко о бандуре.

Помидор – вообще странная штука.  Ученые до сих пор ведут споры о том, является ли помидор ягодой или овощем.  А судя по названию, так оно вообще фрукт! И мы с вами (ну, куда я без вас) сейчас и будем разбираться — что за фрукт этот помидор?

Давайте начнем с названия.  У этого, с позволения сказать, «фрукта» есть два устойчивых названия – помидор и томат. И так как помидор, как я уже сказал, странная штука, то и с названием его тоже связано много странностей. Самое старое название – томат. Это в Европу помидор попадает в 16-м веке. А древние инки знали его за тысячи лет до этого и называли его «томатль», что на их языке означало «красный глаз».  В Европу помидор (а я буду пользоваться в своем рассказе этим названием) привезли испанцы. Но они, испанцы, вовсе не собирались его кушать. Первые кусты помидоров использовались для украшений клумб и газонов. Соседи испанцев, итальянцы, распробовали помидоры, и, как выяснилось, они прекрасно подходят к пасте. Но итальянцы не знали, как эту штуку называли инки, и назвали этот плод по-своему – «золотое яблоко» pomi d‘oro – помидор. Название оказалось удачным и стало быстро распространяться.

Казалось бы все, есть название… Жрите помидоры на здоровье, и пользуйтесь названием, тоже на здоровье. Но у итальянцев, кроме испанцев есть еще соседи. И это французы. И французы являются не только соседями, но и конкурентами, особенно в кулинарии. И когда помидоры «докатились» до Франции, им решили придумать новое название, чтобы не использовать итальянское слово, которое к этому времени, вместе с помидорами, уже покоряло Европу. И французы назвали его pomme d’amoure – яблоко любви.  Абсолютно другое значение. Но тут закралась небольшая французская хитрость. Язык французский он очень особенный. Половина написанных букв там не произносится. Поэтому в произношении французское название почти не отличалось от итальянского, но назло соседям имело совсем другое значение. А уж соседи французов – немцы, перевели название на свой язык и у них получилось слово Liebesapfel, яблоко любви.

            Но, как известно, и немецкий язык имеет свои особенности. По-немецки хорошо звучат военные команды и запчасти к бронетехнике. Поэтому слово не прижилось, и сегодня немцы используют вариант инков – «томат», которое пришло в Германию из Англии.

Кстати, в Россию помидоры – и слово и плоды, привезли именно немцы.  Но привезли тот первый, итало-французский вариант.  Но к помидорам в России мы еще вернемся. И это тоже будет весело. А пока нам важнее наше, еврейское отношение к помидорам.

Как я уже выше рассказал, помидоры попали в Европу из Америки в 16-м веке. И по этой причине в Ветхом Завете не упоминаются.  А как же быть? Помидор есть, а слова нет? Поэтому евреи пошли по самому простому пути. Ашкеназы назвали его «אַ פּאָמידאָר» — помидор, а сефарды стали использовать арабское название — (بَندُورَة) – бандура, что является искаженным произношением итальянского «помидор», золотое яблоко. Почему «бандура» — да просто в арабском языке нет буквы «п», поэтому использовать итальянское слово было невозможно. Вот и «перевели».

Но, в конце 19-го века язык иврит получил мощную поддержку в лице Элиэйзера Бен-Иегуды. И Бен-Иегуда, который яростно боролся с арабскими и идишскими словами в иврите, предложил свое слово – «бадура». Ну, раз арабы исказили итальянское название, евреи исказят арабское, так решил Бен-Иегуда.

И все-таки это было не честно. И тогда друг и соратник Бен-Иегуды Ихиель-Михаель Пинес предложил новое слово – «עגבניה» — агвания. Вы, наверно, будете удивлены, но «агвания» можно перевести как плод страсти, плод любви. В языке иврит корень ע – ג -ב как раз и означает «страсть, похоть, сексуальное влечение или… любовь».  Конечно же, у такого слова нашлись противники. Первым был, не больше не меньше, чем Главный Раввин Эрец Исроэль Авраам-Ицхак Соломонович Коэн-Кук, или, что проще – рав Кук. Он сказал Элиэйзеру Бен-Иегуде, что нехорошо скромным евреям использовать такое нескромное слово. На что Бен-Иегуда, у которого к тому времени уже начались серьезные конфликты с ортодоксальным еврейством ответил ему: «Не нравится тебе слово – придумай сам новое!» И рав Кук, который был очень образованным человеком, и иврит знал не хуже самого Бен-Иегуды, подумал, еще подумал и предложил слово «אַדְמוֹנִית» или «אַדְמוֹנִיה», что означает «красный» как существительное, а не как прилагательное.

Но, богу – богово, а слесарю – слесарево. И слова должен придумывать филолог. Поэтому идея рава Кука тогда не прижилась. И почти полвека в иврите бок о бок, катались по еврейскому кухонному столу агвания и бадура.  Пока, в конце 20-х – начале 30- х годов прошлого, двадцатого века, агвания не победила, и не выкатила бадуру окончательно!

Но и рава Кука тогда игнорировать было неудобно. И слово, которое он придумал, сохранили. Много лет спустя, когда дошла очередь до «ивритизации» цветов, пригодилось придуманное им слово и так назвали на иврите пион – адмонит!

Но мы же не о цветах, мы о помидорах! Или о «агвание»!

ПС: Я обещал рассказать о помидорах и России.  Плод этот тяжело приживался на этой «одной шестой части» земного шара. И больше всего для распространения помидоров сделал Брежнев. Да, да, Брежнев. Был такой, если помните, заслуженный полковник, член ЦК КПСС (ЦК КПСС – центральный комитет коммунистической партии Советского Союза). Вот только не Леонид Ильич, а Дмитрий Данилович, который, кроме того, что был яростным коммунистом, был еще и доктором сельскохозяйственных наук. И занимался как раз изучением и разведением помидоров. И благодаря фамилии, противников у него не было. Кстати, и как коммунист он тоже преуспел, в середине 50-х годов, когда Леонид Ильич только кандидатом в члены ЦК и каким-то 2-м секретарем в далеком Казахстане, Дмитрий Данилович был уже полновесным членом того самого ЦК и секретарем Ленинградского обкома партии. Но, страсть к помидорам победила. И один Брежнев преуспел в томатах, а второй – в Политбюро.

А помидоры стали любимой закуской и воспеваемым плодом, заняв достойное место где-то между «Яблоками на снегу» и поспевшими вишнями в саду у дяди Вани:

Прошла любовь, завяли помидоры,
Ботинки жмут и нам не по пути.
Остались в прошлом мелочные ссоры
И можно попрощаться и уйти.

С капусты тихо листья опадают,
И кочерыжек белые стволы
Воткнувшись в небо мне напоминают
Ночь, где друг другу мы еще милы.

Мы разошлись, как ножки у стремянки,
И вдруг передо мной померкла даль.
Вокруг темно, как в недрах негритянки,
И нет просвета впереди, а жаль.

Какая это страна!

איזו מדינה

В 1984-м году израильский певец и композитор Эли Лузон написал « איזו מדינה «. В это время в стране был полный бардак (даже хуже, чем, сейчас), сумасшедшая инфляция в сотни процентов, страна катилась в тартарары. (1)

Слова песни были настолько горькими, что даже в такое тяжелое время у Эли заняло почти два года, пока он «пробил» свою песню на радио. В мае 1986-го года она прозвучала и… взорвала страну.

Какая страна, какая страна,

Какая особенная страна

Правительство давит, страна давится

Какая страна

Люди плачут, цены растут,

А нужно платить налоги и больничной кассе

Уже нет работы и счет в банке пуст

Нет денег на жизнь и закрыли контору (2)

А они сидят в парламенте и придумывают как нас обмануть

Забрали наши накопления, забрали наши пенсии

Нам уже все так надело, а нас опять штрафуют

Теперь даже на молоко добавили налог

Какая страна, какая особенная страна.

יש לנו שרים, רק כסא רוצים.
לא עושים דבר ורק מבטיחים

Песня, написанная 20-летним Эли Лузоном, мгновенно стала гимном все протестов и митингов, гимном «этой особенной страны». Люди очень устали от вранья и обещаний правительства, а Эли, вместе с Йони Рое, написавший эту песню, очень простыми словами выразил то, что тяжелым грузом лежало на сердце каждого израильтянина.

А дальше, когда слова этой песни «ушли в народ», происходи метаморфоза. Как я читал, началось это в небольшой пекарне в южном Тель-Авиве. Ее владелец сделал большой транспарант со словами песни Эли Лузона, а под ним написал, что в его пекарне каждый может получит бесплатно!!! хлеб, а ребенок – булочку.   Пекарня стала работать 24 часа в сутки. И даже в субботу и это никому не мешало. Нашлись люди, которые помогли владельцу покупать муку, нашлись добровольцы, которые готовы были работать бесплатно.

За этой пекарней и другие бизнесы стали помогать людям бесплатно! И лозунгом этого действия стали слова из песни «Какая это страна!». Только теперь контекст был противоположным – теперь под этими словами подразумевалось, что у нас особенная страна, но особенная своими добрыми людьми и добрыми поступками.

Но, это все только прелюдия! А «людия» будет сейчас. Многие старожилы Тель-Авива, а также любители старых хороших книг знают книжную лавку Игаля Барона на улице Маккаби, что на рынке Бецалель. Я, например, знаю Игаля более четверти века. Кроме старых книг Игаль продает в своем магазине старые лампы и торшеры, а также… чернильницы.  А я люблю чернильницы и ручки с чернилами. Такая у меня ностальгическая зависимость…

В наше тяжелое время Игаль попал в сложную ситуацию.  Товары его магазина и в нормальное, «довирусное» время не пользовались большим спросом – народ все больше предпочитает читать книги с экрана, а то и вовсе – смотреть экранизацию. Да и старые лампы – удел коллекционеров. Люди предпочитают современный дизайн и LEDы.

Об Игале знают многие журналисты. И о нем сделали передачу – на несколько минут буквально, в новостном блоке 13-го канала. И на следующий день в его лавку стали приходить люди. С соблюдением всех правил «короно-карантина». За полдня пришло более 30 человек, и каждый что-то купил.

А дальше?  Ближе к обеду зашла пара – он и она, средних лет. Долго смотрели товары и, наконец, выбрали механическую точилку для карандашей производства 40-х годов.   Она стоила 250 шекелей и в тот день это была самая дорогая покупка. Покупатели поинтересовались – могут ли они расплатиться чеком? Безусловно Игаль был согласен на любые условия. Они выписали чек, поблагодарили и ушли раньше, чем Игаль успел выписать квитанцию. Растроганный Игаль стоял с чеком в руке, благодарно глядя им в след. Когда они ушли, он решил (как и положено) внести чек в кассу. Он открыл и, к удивлению, обнаружил, что в чеке прописана совсем другая сумма! Вместо 250 шекелей, там, и цифрами и прописью, что исключало ошибку значилось… 5000 шекелей! Пять тысяч шекелей.

На чеке были имя и телефон владельца, и Игаль, решив, что человек перепутал чек, тут же позвонил владельцу.

— нет никакой ошибки, — ответил владелец, — мы хотим тебе помочь!

«Какая у нас особенная страна!» — איזו מדינה

Сейчас трудное время, и, конечно, всем помочь невозможно! Я уже год без работы, но как-то выживаю, читаю лекции. А есть люди, которое не могут читать лекции, и выживать им намного труднее.  У нас очень хорошая страна, очень хорошие люди. Посмотрите вокруг. Может быть сегодня, вместо покупки в «Шуфер Сале», вы купите самое необходимое в соседнем супермаркете, чуть дороже. Но это поможет выжить владельцу. (3)

• Как это часто бывает в нашей «особенной» стране, народ забыл своих героев. А тогда, в 80-е, страну спас Шимон Перес, ставший главной правительства национального единства.
• Лишка – контора по трудоустройству
• Пример с супермаркетом – условный!

Хочу предоставить вашему вниманию перевод письма архитектора Александра Леви.  Этот текст поможет вам получить представление о нравах, царивших в Палестине, до создания государства Израиль.  Рассказ от первого лица, как в письме!

Я хочу вам рассказать о, наверное, самом ярком договорном процессе из серии «тысяча и одна ночь», о процессе, в который меня втянули. О том, как эта «команда» попыталась сделать все, чтобы не заплатить мне за работу. Но самым интересным было следующее:

В 1922-м году уважаемый генеральный директор Еврейского Национального Фонда М. М. Усишкин обратился ко мне с просьбой построить для него еще один дом — в Иерусалиме. (А. Леви уже построил к этому времени для Усишкина дом в Тель-Авиве — ББ)

          Поэтому он послал ко мне своего младшего сына, (Шмуэль — который был одновременно и адвокатом Усишкина — ББ) с предложением — спроектировать его виллу, а затем возглавить строительную бригаду. Я несколько раз ездил в Иерусалим, где мы (с Усишкиным) во время длительных прогулок по принадлежащим ему обширным земельным владениям, выбрали подходящий участок земли в районе Рехавия.

          Я побывал и во «дворце», в котором проживала семья Усишкина в Иерусалиме, измерил все комнаты, мебель, выслушал пожелания «его превосходительства» и всех членов его семьи и вернулся работать в Тель-Авив. (под «дворцом» Леви подразумевает здание, построенное для королевы Августы-Виктории, в котором временно проживала семья Усишкина — ББ).

            После этого последовали бесконечные консультации и длительные прогулки вдоль моря (в Тель-Авиве-ББ), в ходе которых обсуждались самые мельчайшие подробности будущего объекта.

            Мы договаривались, обсуждали, решали юридические вопросы, опять договаривались, обходили кабинеты чиновников для разрешений, и, в конце концов, в самый разгар процесса, господин Усишкин уехал на конгресс в Карлсбад.

            А прямо перед этим отъездом мне поручили покрасить существующий дом, чтобы защитить его от воздействия соленого воздуха. (Речь о доме в Тель-Авиве, который стоит в нескольких десятках метров от моря-ББ)

            Вместо мой компании Усишкин предпочел нанять маляра как можно дешевле. Нанятому рабочему выделили для проживания небольшую комнату в доме поблизости в Яффо. (То есть маляра по просьбе Усишкина нанял Александр Леви – ББ)

            Но, уехав на три месяца в Карлсбад, Усишкин «забыл» заплатить маляру. Араб – владелец дома, где проживал рабочий, выселил того в кухню. Я просил «доченьку» Усишкина рассчитаться с маляром. (В доме в Тель-Авиве постоянно проживала дочь Менахема Усишкина, которую тот называл не иначе, как «доченька» — ББ)

— Без папы ничего решить не могу, — отвечала она.

Я ездил к адвокату Усишкина. Я послал телеграмму ему в Карлсбад. Но не получил ни ответ, ни денег.

В конце концов «папочка» Усишкин вернулся домой в роли «Большого Начальника» со множеством подарков от Еврейского Национального Фонда. Но, похоже, дела его шли не очень хорошо. И он остановил строительство (нового дома -ББ). Последовала еще одна поездка в Иерусалим. Я еще раз смотрел выбранный участок земли. Длительный разговор с начальником земельного отдела в Рехавии.

Посещение новой роскошной виллы этого самого начальника. «А подскажи, дорогой друг, как подешевле построить? Как добыть строительные материалы у арабов, но так, чтобы все думали, что это еврейские материалы? (неудобно уважаемому генеральному директору Еврейского Национального Фонда покупать строительные материалы у арабов). Как поменьше платить строителям?»

В итоге мы (Александр Леви и его компания «Кедем») получили его строительный контракт. Он у меня сохранился.

            Меня гоняли целый год. В начале 27-ого года могу честно сказать, что чувствую я себя плохо. У меня нет работы. Многие уезжают из страны. Кризис, в течение последнего года ничего не строится. Я написал Усишкину, и просил прислать мне хотя бы 25 лир за всю проведенную подготовительную работу, и извинился за эту просьбу. Это не было нетерпеливо. Конечно, лучше бы было промолчать.

Потом я написал второе письмо. На него был получен ответ:» Очень много, мой друг и сын, ты просишь. Могу тебе дать только 15 лир, при условии, что от остальной суммы ты откажешься. Это уже вымогательство. Что запрещено в цивилизованном мире”.

Мы договаривались на 150 лир за все – 50 лир за проектирование, 100 лир — за руководство строительством. Соглашение было подписано ровно год назад. Специальный курьер из Еврейского Национального Фонда передал это соглашение в строительный отдел иерусалимской мэрии.

Но я оказался в затруднительной ситуации. Обмен письмами, угрозы – неприятный процесс. Пришлось обратиться в суд.

Но! Членом президиума еврейского суда по решению спорных вопросов является достопочтенный М. М. Усишкин. Суд пригласил его на слушание дела в Тель-Авив. М. М. Усишкин в суд явиться отказался. «Всем известно, что я, М. М. Усишкин, живу в Иерусалиме«. И он требует переноса дела в Иерусалим.

Но адвоката против высокопоставленных лиц из израильского фонда у меня нет. Коллегия судей — все его друзья, большая часть из них — его подчиненные. Его адвокат — его сын, Шмуэль.

Последний акт этой пьесы. Слушанье дела. Выступает сын Усишкина — Шмуэль:

—  Во-первых, мой отец ничего не заказывал. Во-вторых, Леви сделал план, ничего не измерив, просто по-дружески. Он к нам часто на чашку чая приходил. В-третьих, это очень дорого. Нам нечем платить»

— И сколько вы хотите заплатить? – спрашивает судья.

— Ничего, совсем ничего. Мы ничего не заказывали и ничего не получили. Нам   предоставили неактуальные планы.

— Но вы ведь привлекли инспекторов (строительного отдела) и просили дать разрешение на постройку.

— Нет, это сделал Леви, мы здесь совсем не при чём, — возражает сын Усишкина

— Но здесь присутствует свидетель. Служащий, которого вы послали к Леви. Он должен был забрать у Леви план постройки и передать на рассмотрение инспектору, чтобы получить разрешение на постройку, — говорит судья.

— Нет, он был случайно в ТА!

— Но вот письмо Усишкина, где он предлагает Леви 15 лир. Он хотел эти деньги подарить Леви, раз он у него ничего не заказывал?

— Письмо от Усишкина? – переспрашивает сын.

— Да, от руки написанное, — удивляется судья.

— Уважаемый судья, — отвечает сын-адвокат — но письмо ведь от руки написано, не на пишущей машинке. Это почерк моего папы. Все деловые письма у нас на пишущей машинке печатаются. Поэтому это письмо не представляет никакой ценности.

В конце суд обязал его (Усишкина) выплатить мне 40 лир. Эти деньги я получил спустя несколько месяцев, когда я стал угрожать судебным приставом.

Получил ли тот маляр свои деньги? До сих пор не знаю.

Это самая интересная история, получившая общественный резонанс, из всех, тех, что я знаю.

Сердечно Ваш.

Архитектор Александр Леви.

Менахем Усишкин

семья Усишкиных — сидят Менахем слева и Шмуэль справа