«Яффская команда» — это был очень необычный отряд. Сегодня уже никто не вспомнит, кому именно принадлежала идея создания подобного отряда. Но среди первых были члены семьи Шошани – браться Саадия, Йосеф и Менахем и их сестра Белла. Старший из братьев – Саадия и был первым командиром отряда. Команда была создана не в дни эвакуации, а еще в 1913-м году. И старшеклассники 13-го года к 17-му были уже вполне самостоятельными и успешными людьми. Саадия Шошани, которому в 1917-м было уже 28 лет, был удачливым бизнесменом и одним из заместителей мэра – Меира Дизенгофа. Ицхак Ольшанский уже работал в городском суде и со временем стал его председателем. Нахум Гутман, к тому времени уже, откупившись от турецкой армии, прятался на чердаке дома терпимости в Яффо и помогал снабжать отряд оружием.

справа налево — Саадия, Йосеф, Белла и Менахем Шошани

С объявлением эвакуации жителей Тель-Авива, десять из членов отряда было решено оставить в городе для охраны имущества. Остальные участники «яффской команды» охраняли депортированных. Ведь дорога иногда занимала несколько дней, а желающих поживиться за счет евреев было предостаточно. Но уже в самые первые дни, к десятке из команды присоединилось еще несколько человек. Среди них были, например, братья Вилли и Адольф Миленс, циркачи, бежавшие из немецкого цирка, и поселившиеся в доме скрипача и преподавателя музыки Моше Хопенко, который аккомпанировал им во время выступлений.

Членами отряда были Миша Черток (Моше Шарет – будущий первый министр иностранных дел и премьер-министр Израиля), Элиягу Голомб, создатель отрядов «Оборона» (Хагана), Дов Хоз, Авраам Айзенштейн (Альдеми) – учитель гимназии, братья Свердловы – Давид и Аарон, будущий мэр города Рамат Гана Авраам Криници, Иекутиель Бээров, Шломо Пахтер и другие. Еще в 1913-м году, когда отряд только создавался, его члены приняли особый кодекс – за каждым членом отряда сохранялось право выбора религии, политических мировоззрений и объединяло их лишь одно – защита жителей Тель-Авива и Яффо. В отряд принимали выпускников гимназии, учащихся выпускного класса и, в редких исключительных случаях, учеников двух последних классов.

Еще в 1915-м году в отряде начались споры – идти ли служить в турецкую армию или нет? Миша Черток и Дов Хоз были за то, чтобы идти в турецкую армию. Прежде всего для того, чтобы получить военное обучение и тренировку.  Элиягу Голомб был среди «метнагдим» — среди несогласных. И основным доводом несогласных была необходимость постоянной защиты евреев Палестины.

турецкие офицеры возле Тель-Авива

Ребята из группы задолго до эвакуации начали вооружаться. Они покупали оружие у арабских и еврейских торговцев, а с началом боев на Синае и в Негеве, поставщиками трофейного оружия становятся бедуины. Авраам Криници, который был управляющим на оружейном заводе в Дамаске, помогал снабжать отряд патронами, а Наум Пепер, который был строительным подрядчиком и строил дороги для турецких властей, снабжал отряд взрывчаткой. Учитель химии Меир Винник обучал членов отряда, как делать взрывчатку из подручных материалов. Члены отряда уходили далеко за город, в дюны, и там тренировались во владении оружием и учились взрывному делу. Так как среди них не было саперов, просто чудо, что никто не пострадал во время этих тренировок.

И вот пришел тот день, когда все полученные знания могли послужить делу. Всем было понятно, что как только евреи оставят Тель-Авив, «соседи» займутся мародерством. Не исключалось и то, что арабы попытаются ограбить депортированных в дороге или в их временных лагерях. И «яффская команда» взяла на себя все заботы по охране оставленного города и сопровождения депортированных евреев.

Ицхак Ольшански потом рассказывал:» Когда мы решили остаться для охраны города, возникло много вопросов. Например – как питаться? Я предложил, пока не поздно, догнать телеги депортированных и попросить(взять) у них еду. Но Альдеми меня остановил и сказал, что это недопустимо. И он сам пошел к Дизенгофу и Бецалелю Яффе (члену городского совета) и выпросил у них мешок муки. Потом мы решили, что проще всего нам будет прятаться в гимназии, тем более что там была кухня и пекарня.»

Город опустел. Турецкие власти знали, что в городе осталось несколько молодых людей для охраны имущества, но на данном этапе они этому не препятствовали. И молодые «командос» патрулировали город вполне открыто. Но и проблемы у них тоже были.  Перед уходом из города Меир Дизенгоф приказал выключить систему водоснабжения. А вода ребятам была необходима. И они забрались на здание городского совета на бульваре Ротшильд, где находились баки напорной системы, и самостоятельно включили водоснабжение. На кухне в гимназии из кранов полилась вода. Но она полилась и из кранов, которые граждане второпях оставили открытыми. И в скором времени молодые охранники увидели, что из-под дверей некоторых домов льется вода.

гимназия «Герцлия»

 

бульвар Ротшильд, 1910й год Вдали видно здание городского совета и на нем баки водонапорной системы

Но, видимо, Меир Дизенгоф предусматривал, что нечто подобное могло случиться. И еще до того, как жители оставили город, он приказал, чтобы ключи от оставленных домов сдали ему. И Альдеми в одиночку пешком отправился в Петах Тикву, где в это время остановился Дизенгоф по дороге в Кфар Саву. Там он объяснил мэру ситуацию и взял у него ключи. В тот же ребята прошли по домам и закрыли краны. Но обходя дома, они нашли и оставленную еду. Альдеми рассказал потом, что нашли оливки, банки с маринованными огурцами и помидорами, банки с вареньем. Но самый приятный сюрприз их ожидал в доме господина Барского, который был владельцем виноградников в Гадере. В его доме был небольшой винный погреб, который он, по понятным причинам, не успел вывезти. Потом Барский очень сердился, но его вино доставило немало приятных минут «яффской команде».

После того, как последний житель Тель-Авива официально оставил город, турецкие полицейские обнесли его забором из колючей проволоки. Было оставлено два прохода, возле которых дежурили жандармы. Но, оказалось, что этих жандармов хорошо знает Нахум Гутман, и, пообещав подкармливать их, будущий художник заручился их поддержкой. На самом деле эти жандармы даже были рады, что в городе остались ребята – это избавляло их от необходимости патрулировать город.

Несколькими неделями раньше Порта назначила нового генерального прокурора в центральный округ.  Понимая, что прокурору где-то надо жить, Дизенгоф и Шлуш предложили ему во временное пользование один из оставленных домов в Тель-Авиве. Судя по всему, это был дом самого Йосефа-Элиягу Шлуша на улице Герцль, единственный трехэтажный дом в городе. Прокурор согласился на такой «подарок», и согласился на такую мелкую ответную услугу, как прикрывать членов «яффской команды». И он действительно их  прикрывал – несколько раз, когда ребят останавливала полиция, прокурор освобождал их из-под стражи, утверждая, что это прислуга его дома в Тель-Авиве.

Но, все-таки, главным в Яффо был военный комендант Джамаль Паха. Новый прокурор и комендант как-то сразу не поладили друг с другом. Когда коменданту понадобились 400 кроватей для военного госпиталя, он послал солдат в Тель-Авив, пройтись по оставленным домам и изъять там кровати. Ребята из отряда охраны узнали об этом заранее, благодаря своим связям с офицерами турецкой армии. Узнав, они опечатали часть домов печатью Меира Дизенгофа, и предупредили прокурора. Прокурор, в свою очередь, считая себя хозяином Тель-Авива, вообще не позволил солдатам обыскивать дома.  «Яффская команда» праздновала победу. Но рано…

Чувствуя свою безграничную власть, прокурор решил сам «обследовать» оставленные тельавивские дома. Чтобы ему не мешали молодые охранники, он устроил на них облаву. Тогда ребята, зная о конфликте между прокурором и комендантом, просто пожаловались последнему. При этом турецкие охранники, которых тоже достал прокурор, подтвердили, что еврейские ребята работали прислугой в его доме, и прокурор просто не хочет им платить и поэтому велел не пускать их за забор города.

Кончилось это тем, что прокурору было велено выселиться из Тель-Авива, местных охранников поменяли на солдат регулярной армии, а «яффской команде» было позволено приходить в город и проверять, что в оставленном городе все в порядке.

А город был совсем пустой. Нахум Гутман вспоминает, что если кто-то чихал на углу Нахалат Беньямин и Грузенберг, то его было слышно на Ротшильд. Но и чихать в городе было некому. Даже турецкие солдаты жили не в домах, а в палатках за забором. Единственный, кто жил в городе, был их командир, который занял небольшую квартиру на Морской улице. Но призрачный город пугал даже видавшего виды офицера, и очень часто он оставался ночевать либо в Яффо, либо в солдатских палатках.

Нахум Гутман. «Пустой город»

После Рош Ха-шана в городе не осталось даже бродячих собак и кошек. Нет, никто их не ел. Просто и они покинули безлюдный город.

16-го ноября 1917-го года британские войска под командованием генерала Алленби подошли к Тель-Авиву. Турецкие солдаты, допив свой крепкий турецкий кофе, сложили оружие у ног лошадей офицеров и вернулись в свои палатки.

18-го ноября того же года евреям было позволено вернуться в свой город. Начиналась новая эпоха!

возвращение жителей Тель-Авива

* СКАД – или «Аль Хусейн» — советские ракеты 8К14 комплекса 9К72 «Эльбрус». Ракета       широко применялась иракской армией против Израиля войны в Персидском      заливе 1991 года.

* Саддам Хусейн – президент Ирака.

*ХАМАС — Харакат аль-мукавама аль-исламиййа» арабский («Исламское движение       сопротивления») – террористическая организация, правящая в секторе Газа.

* гимназия «Герцелия» — первая школа Тель-Авива, первое в мире учебное заведение,        где преподавание всех предметов велось на языке иврит.

*халука – распределение, иврит. Деньги, которые собирали евреи диаспоры для     помощи евреям Палестины.

*бакшиш – взятка, турецкий.

* сарайя – дворец, турецкий. В данном случае дворец губернатора Яффо.

*Рош Ха-шана – еврейский новый год, обычно – в сентябре

* Морская улица – сегодня улица Алленби