Вы, наверное, обращали внимание на зеленые металлические тумбы на тель-авивских улицах?  Они разбросаны по всему городу, и посвящены борьбе еврейского народа за освобождение своей страны.

На них очень кратко описаны события, произошедшие в месте, где установлена тумба. Зачастую – слишком кратко.  И я решил открыть в своем журнале новый таг, под условным названием ”Зеленая тумба”. Под этим тагом я хочу напомнить вам страницы истории борьбы за освобождение Тель-Авива и всей страны. И начну я с тумбы, установленной возле дома 8 на улице Яэль.

В конце 30-х – начале 40-х этого симпатичного молодого человека часто встречали в ресторанах и театрах Тель-Авива. Он бывал там, где собирались все те, кого в Тель-Авиве называли «цветом нации» — актеры, писатели, журналисты, музыканты и, конечно же, герои еврейского подполья, бойцы ЭЦЕЛЬ, ЛЕХИ, и ХАГАНы. Он бегло говорил на иврите с английским акцентом, но разве в Эрец Исраель, в стране репатриантов, кого-то можно удивить акцентом?

Очень часто этот молодой человек появлялся в сопровождении одной из самых красивых женщин Тель-Авива – Шошаны Борохов, дочери покойного Дова Беера Борохова, одного из видных идеологов сионизма.

Молодой человек был смугл и темноволос, у него был нос с характерной горбинкой и глаза… настоящие еврейские глаза, в которых тонула «вся грусть еврейского народа». Поэтому ни у кого не возникало никаких сомнений в том, что он – еврей. Тем более, что его сопровождала женщина, которую знал весь Тель-Авив.

Независимо от того, был ли он один или с Шошаной, он очень редко принимал участие в беседах или диспутах завсегдатаев тель-авивских кафе и ресторанов. Чаще всего он либо читал газеты, либо кокетничал с Шошаной. К нему привыкли, его не стеснялись, постепенно в его присутствии уже не переходили на шепот. «Свой» — в этом были уверены все. Однако все было совсем не так.

Молодого человека звали Томас Джеймс Уилкин и он был старшим инспектором (майором) британской полиции в Тель-Авиве.

Томас Уилкин был направлен в Эрец Исраель в 1930-м по его собственной просьбе. До этого он сделал довольно успешную карьеру в полиции Великобритании.

В 1933-м году на одном из приемов, где собирался весь цвет города, он знакомится с Шошаной Борохов. С этого дня они расставались довольно редко. Томас Уилкин сумел убедить Шошану в том, что не стоит рассказывать ее друзьям о том, что он полицейский. И, как это ни странно, она действительно никогда об этом никому не рассказывала.

Естественно, что пребывание Уилкина в городских кафе было работой. Но об этом не знал никто, ни Шошана, ни его коллеги по работе, ни, разумеется, посетители тель-авивских кафе.

Томас Джеймс Уилкин был не просто полицейским – он был следователем британской секретной полиции CID, той самой, что располагалась в здании по адресу — улица Эйлат 14. В том самом здании, которое старались обходить стороной жители Тель-Авива и Яффо.

Томас Джеймс Уилкин был не просто полицейским – он был агентом от Бога. И это сразу понял его начальник Джеффри Мортон. Уилкин был настолько секретным сотрудником, что его в лицо знали всего несколько сотрудников CID. Уилкин был настолько успешным секретным сотрудником, что дважды получал внеочередное звание и трижды был отмечем наградами Его Величества. Две из этих трех наград Томас Джеймс Уилкин получил лично из рук короля Георга 6-го.

Томас Джеймс Уилкин

В протоколах полиции и документах делопроизводства имя Уилкина не упоминалось. Зарплату он получал на счет в банке. Делалось это, прежде всего потому, чтобы не раскрыть Уилкина. Еврейские полицейские, работавшие в тесном сотрудничестве с британцами, имели доступ ко многим документам. Запретить им это было невозможно, поэтому для Уилкина было придумано несколько псевдонимов. Несколько – чтобы сообщаемые им сведения невозможно было сопоставить с одним человеком. Еврейские подпольные организации были убеждены, что в их среде работает целая сеть внедренных британских агентов, арест следовал за арестом. Естественно, это обсуждалось, в том числе и в городских кафе. Понимая, что еврейские полицейские способствуют тому, что информация из архивов британской полиции доходит до подпольщиков, Джеффри Мортон «расширял» агентурную сеть в стане еврейских подпольных организаций, придумывая все новые и новые псевдонимы для своего лучшего сотрудника – Томаса Джемса Уилкина.

В 1939-м британской секретной полицией при непосредственном участии Уилкина был арестован практически весь штаб организации ЭЦЕЛЬ. Правда при этом аресте многие из подпольщиков увидели Уилкина и узнали в нем того милого спутника Шошаны Борохов, с которым не раз вместе сидели за одним столом.

«Пока жив этот англичанин с еврейскими глазами, умрут многие из нас» — сказала тогда Геула Коэн, бывшая диктором радиостанции «Голос подполья». Геула Коэн была арестована во время налета на эту радиостанцию, которая располагалась в складе одной из многочисленных лавок рынка Кармель в Тель-Авиве. Во время ареста погиб один из подпольщиков, охранявших вход в здание. Еще трое тоже были арестованы. Информацию о месте расположения подпольной радиостанции предоставил Томас Уилкин.

Геула Коен и ее сын Цахи Ханегби, оба – члены кнессета

В начале 40-х годов организация «ЭЦЕЛЬ» добровольно прекратила (на время) борьбу с британцами, чтобы поддержать их в войне с нацистами. Таким образом, главной мишенью британской секретной полиции стала организация ЛЕХИ, которую британцы называли «Банда Штерна» (Stern Gang ), по имени одного из ее создателей и руководителей Авраама Штерна (Авраам Бен Яир). Британцы буквально дышали бойцам ЛЕХИ в затылок. И 20-го февраля 1942-го года подпольщики ЛЕХИ решились на серьезную операцию, целью которой было физическое устранение Томаса Уилкина и его командира – Джеффри Мортона. Для этой цели на крыше пустующего дома на улице Яэль 8 (рядом с площадью Дизенгоф) был заложен заряд взрывчатки. Жильцы дома были выселены для проведения капитального ремонта, поэтому подпольщики не боялись, что от взрыва пострадает кто-то из горожан. Дом на улице Яэль был построен таким образом, что вход на лестничную клетку был со двора. А для того, чтобы попасть во двор, нужно было пройти длинный коридор. В этом и была задумка подпольщиков. Заминирована была не только крыша, но и этот коридор. Замысел состоял в том, чтобы взорвать небольшой заряд на крыше и привлечь внимание британской полиции. Чтобы наверняка заинтересовать полицию, бойцы ЛЕХИ разлили на лестничной клетке кровь, а также раскидали инструменты и детали, используемые для производства бомб. Все это было сделано для того, чтобы привлеченные взрывом люди сразу решили, что взорвалась подпольная лаборатория по изготовлению оружия. Далее оставалось лишь наблюдать из укромного места и ожидать, пока к месту происшествия приедет полицейское начальство во главе с Мортоном и Уилкином.

В 9:20 утра заряд был приведен в действие бойцом ЛЕХИ, находившемся на крыше соседнего дома с помощью дистанционного управления. Обычно на подобные происшествия всегда выезжал Джеффри Мортон. Но именно в этот день он проводил важный инструктаж своим офицерам и поэтому приказал отправиться туда старшему инспектору Шиффу – командиру отряда еврейской полиции Тель-Авива. Шиф, во главе небольшой группы прибыл на место довольно быстро. Когда он, в сопровождение офицера Зеева Рехтера и двух британских офицеров – Голдмена и Торнтона, поднялся на крышу, сидевший в засаде на крыше соседнего здания подпольщик привел в действие второй заряд, более мощный, чем первый. В результате взрыва погибли Шифф, Голдмен и Торнтон, Зеев Рехтер был тяжело ранен.

Мортон и Уилкин быстро сообразили, что операция ЛЕХИ была направлена против них. Счастливая случайность или британская педантичность, а может и то и другое вместе, но они остались живы. Ведь подпольщики все рассчитали точно. Все полицейские знали, что в случае если существует хоть какая-то вероятность, что в происшествии замешаны члены подпольных еврейских организаций, первыми туда прибывают Мортон и Уилкин.

Поняв, что ЛЕХИ избрало их своей следующей целью, офицеры CID не на шутку встревожились. И Мортон во всеуслышание пообещал, что лично поймает и застрелит Авраама Штерна.

В это время Штерн прятался в квартире своего друга, члена штаба ЛЕХИ Моше Савурая в квартале Флорентин. Моше привел туда Штерна за несколько дней до знаменитой резни на улице Дизенгоф

( о которой я еще обязательно расскажу), в результате которой сам Моще Савурай был ранен и арестован.

12-го февраля 1942-го года в 9 часов утра к дому на улице Мизрахи (сегодня – улица Штерн) подъехало два автомобиля секретной полиции британцев. Уилкин вместе с еще несколькими офицерами поднялись в квартиру Моше Савурая, где в это время находилась его жена Това, и прятался Авраам Штерн. Обыск длился около получаса и в конце концов Штерн был обнаружен. На него одели наручники и один из полицейских через окно сообщил о «находке» Джеффри Мортону, который в машине ожидал результатов обыска. Поднявшись в квартиру, Мортон приказал всем, кроме Уилкина покинуть ее. Через несколько минут из квартиры раздались выстрелы. Когда в нее ворвались полицейские, Авраам Штерн уже был мертв. В комнате рядом с телом командира ЛЕХИ стояли Мортон и Уилкин, при этом в руке Уилкина был пистолет. Позже, во время расследования, Мортон объяснил, что это он застрелил Авраама Штерна при попытке к бегству. Куда и как мог бежать человек в наручниках из комнаты на третьем этаже, особенно если единственную дверь в эту комнату преграждают два вооруженных офицера полиции? Конечно же, это было хладнокровное убийство. И лично мне кажется, что, в отличии от популярной версии , Штерна застрелил не Мортон, а именно Уилкин.

Авраам Яир Штерн

После убийства Авраама Штерна Мортон и Уилкин стали особенно осторожны. Они знали, что в ЛЕХИ создана специальная группа, задачей которой является физическое уничтожение этих офицеров британской полиции. Во главе этой группы стоял Ицхак Езерницкий ( Ицхак Шамир – будущий премьер-министр Израиля), один из трех руководителей ЛЕХИ.

1-го мая 1942-го года Гистадрут организовал первомайскую демонстрацию в Тель-Авиве. Ицхак Шамир знал, что Мортон и Уилкин обязательно будут среди наблюдающих за ее проведением. И вместе с Давидом Шомроном и еще несколькими бойцами они напали на британских офицеров, как только появилась возможность сделать это, не угрожая жизни прохожих. В результате нападения Джеффри Мортон был тяжело ранен и позже уехал на лечение в Англию. Томас Уилкин не пострадал – он успел заскочить в бронированный автомобиль – и после отъезда своего командира, получил его должность. Полтора года он успешно избегал покушений, которые регулярно предпринимали бойцы ЛЕХИ.

Ицхак Езерницкий (Шамир)

1-го января 1944-го года Томас Уилкин был переведен в Иерусалим и назначен начальником еврейского сектора следственного отдела секретной полиции. Подпольщики ЛЕХИ последовали за ним. В Иерусалиме организовать такое покушение было еще сложнее, но, в конце концов, 29-го сентября в самом центре Иерусалима, возле здания полиции Томас Джеймс Уилкин был застрелен.

К зданию полиции подъехал открытый грузовик, на дне кузова которого лежали Давид Шомрон, Яков Банай, Иешуа Коэн и Матетияху Флай. В это время на крыльце здания стояла группа офицеров, среди которых был и Томас Уилкин. Грузовик притормозил на несколько секунд, подпольщики поднялись и открыли прицельный огонь. В результате Томас Уилкин был убит. Кроме него ни один из офицеров не пострадал. Ошеломленные неожиданным нападением офицеры полиции даже не открыли ответный огонь, что позволило бойцам ЛЕХИ быстро убраться с места покушения. Грузовик был найден за несколько кварталов, а подпольщиков так и не нашли.

Так закончилась история британского полицейского с «еврейскими глазами».