Дом Левина – бульвар Ротшильд 46. Я обещал рассказать про это уникальное здание. Этот красивый дом, сменивший много хозяев и предназначений, окутанный множеством легенд и преданий, был построен архитектором Иегудой Мегидовичем в 1924 году по заказу американского купца Якова Левина.



Яков Цви Левин родился в городе Ковно (сегодня – Каунас) и в 1898 году уехал в Америку. Там он довольно преуспел, занимаясь торговлей, и в 1923 году он приехал в Тель-Авив. Будучи человеком очень состоятельным, он приобрел большой участок земли на самой модной в то время улице и обратился к уже известному тогда архитектору Мегидовичу.
Мегидович был приверженцем стиля «модерн», это видно и по другим его многочисленным проектам в Тель-Авиве. Но именно этот дом построен в тосканском стиле.

Бульвар Ротшильд в то время был центральной улицей города и похожий на дворец особняк отражал богатство и могущество владельца.


В те годы это был один из немногих особняков, в которых имелся собственный сад, домик для прислуги и закрытая стоянка для автомобиля. Мегидович превзошел себя, проектируя этот дом. Поговаривали, что дом Левина был ответом другому известному тель-авивскому архитектору Александру Леви на его проект «дома Пагоды». Неизвестно – насколько это утверждение было правдой, но факт соревнования двух архитекторов был известен. Для декорации наружных стен и балконов Мегидович пригласил скульптора Немковского. Эскизы отделки внутренних помещений разрабатывались художниками училища «Бецалель». Дом имел два фасада – на бульвар Ротшильд и на улицу Шадал, а центральная башня дома была увенчана квадратным куполом. Лепестки крыши открывались с помощью подъемного механизма, превращая башенку в открытую веранду.

Это было сделано по просьбе владельца – Якова Левина специально для праздника кущей (Суккот). Так как дом находился на некотором возвышении, вокруг него были разбиты цветочные террасы, а после окончания строительства во дворе здания был разбит небольшой тенистый сад.

Первый камень в фундамент дома был заложен 29 апреля 1924 года. Дом построили быстро – за полтора года. В 1930 году к Якову переехал его сын, Авигдор, с дочерью Иланой.

С первых дней Яков Левин сдавал один из этажей дома. Чаще всего он сдавал первый этаж, но иногда, по просьбе жильцов, сдавал и второй. Одним из первых снимал квартиру в этом доме Йосеф Роках, заместитель первого мэра и в последующем тоже мэр Тель-Авива. В 1928 году первый этаж арендовала семья Ааронович, которая переехала сюда со всеми своими вещами и мебелью, ожидая окончания строительства собственного дома тут же, на бульваре Ротшильд. Позже там жил Иегуда Токтиели – владелец страховой фирмы «Арие», а перед самой войной (второй мировой) часть первого этажа была сдана британскому офицеру высокого ранга.
В 1934 году Яков Цви Левин скончался и был похоронен на кладбище Трумпельдор. Семья Левин оказалась не в состоянии содержать такой дом, и в 1936 году он был продан семье Брайер. Цви Брайер, промышленник и банкир не собирался жить в этом доме. Он открыл в нем сначала школу для обучения детей английских офицеров, проходящих службу в подмандатной Палестине, а потом школу для изучения английского языка. Чрез некоторое время он произвел перестройку внутреннего пространства дома, что позволило ему высвободить еще пространство для аренды. Там был устроен большой зал, который сдавался для общественных и частных мероприятий, а позже был открыт небольшой банк, занимавшийся кредитными операциями. Некоторое время семья Брайер жила на втором этаже, но потом оставила дом. В начале 1948 года большинство организаций, аредовавших помещения в этом здании, освободили его. Дом, ни разу не ремонтировавшийся с момента строительства, очень быстро пришел в запустение, и в конце того же, 1948 года, городской совет принял решение о сносе дома. Снос дома задерживался из-за сопротивления двух жильцов, проживавших на самом верхнем этаже, и пока шли бюрократические войны, здание было занято организацией «Хагана», использовавшей высотное положение дома и создавшей в нем свой штаб.
Но все-таки Цви Брайер, настоятельно хотел снести здание. Тель-авивский муниципалитет был согласен с его решением, более того, рассматривались планы возведения на месте этого здания четырехэтажной гостиницы и здания под офисы. И знаете, кто его спас? Первый посол СССР в Израиле господин Бодров Михаил Федорович. Рассмотрев предложенные фотографии, он выбрал именно этот особняк, который после ремонта вплоть до 1956 года был посольством Советского Союза. Брайер долго сопротивлялся этому выбору и только личное вмешательство министра иностранных дел Моше Шарета заставило его наконец согласиться. Хотя злые языки поговаривали, что вопрос был решен благодаря невиданной по тем временам арендной плате. В феврале 1953 года в разгар антисемитской компании в СССР (дело врачей) активистами «ЛЕХИ» и «Эцель» был совершен террористический акт – взорвана граната. Трое молодых людей бросили гранату у тыльной части дома. В их планы не входили человеческие жертвы, но все-таки пострадала супруга посла Клавдия Ершова и зданию был причинен незначительный ущерб. Советское правительство прервало дипломатические отношения с Израилем, обвинив правительство в страны в укрывательстве преступников. В скором времени дипломатические отношения были восстановлены, но посольство переехало в другое здание в Рамат-Гане. А чтобы здание не пустовало, решил Брайер его отремонтировать и вселиться в него лично. Семья Брайер заняла второй этаж, сдав первый банку. После смерти Моше Брайера здание пустовало вплоть до начала 80-х, когда его сыновья решили продать дом Альфреду Акирову, владельцу компании «Альров» В 1991 году здание было объявлено «объектом, подлежащим сохранению и представляющим собой архитектурную ценность». Проект по восстановлению дома был поручен архитекторам Аврааму Яски и Иосефу Сивану. Осознавая огромный фронт и, главное, сложность работ, они привлекли к партнерству архитектурное бюро Амнон Бар Ор — Моти Бодек и инженерную фирму Шмая Бен-Авраам. Возглавил проект Амнон Бар Ор.


Когда инженеры начали исследование состояния дома, они пришли в ужас. По стенам проходило множество трещин, причем в аварийном состоянии были и несущие стены. Для оценки ущерба все трещины замазали краской. Как вспоминает Амнон Бар Ор, дом с замазанными трещинами выглядел словно израненный.
Кроме меток краской, на деталях дома были установлены специальные метки из стекла и гипса, чтобы проследить возможные изменения конструкций здания. После этого приступили к разборке дома. В первую очередь были разобраны все архитектурные украшения, а также деревянные конструкции и кровля. Все работы проводились только вручную, чтобы свести разрушения к минимуму. Разобранные части складировались на специально отведенной для этого площадке за городом, и там же проводились первичные восстановительные работы. А на площадке возле самого дома начались строительные работы.
Сначала, со стороны бывшей стоянки, начали подкоп под дом, и по мере углубления под фундамент, дом укрепляли корсетом из металла и бетона. Потом, с помощью специальных конструкций, привезенных из Южно-африканской республики, дом отделили от фундамента и установили на новый постамент из металла.



Теперь можно было продолжать восстановление и укрепление фундамента здания. Параллельно с восстановлением фундамента строители начали и восстановительные работы фронтонов. Большая часть лепных украшений была безнадежно испорчена. Тогда была составлена карта всех украшений зданий, выявлены идентичные и, так как разрушения были все-таки разными, из нескольких конструкций составлялась одна матрица, с помощью которой были изготовлены новые лепные украшения.



Когда реставраторы приступили к разборке крыши, то в самой высокой части здания они обнаружили гору газет на русском языке и странный механизм, изготовленный из дерева и похожий на подъемный кран. Амнон обратился к архитектору Ники Давыдову из архитектурного бюро «Махон Урбани». Это бюро уже выполняло проекты по восстановлению домов в центре Тель-Авива. Осмотрев механизм, оба архитектора поняли, что перед ними не обычный подьемный кран, использовавшийся в 20-30х годах прошлого столетия для подьема тяжелой мебели. Они попытались привести механизм в действие и увидели, что крыша над ними открывается. Механизм для открытия крыши, созданный Мегидовичем 70 лет назад – работал!!!
В 1998 году проект восстановления здания был закончен. Все странные деревья из сада Левина, на время строительных работ были перевезены в теплицу, занимающуюся разведением деревьев возле Кфар-Савы. За время реставрации деревья прошли реабилитационный курс и по окончанию работ были вновь возвращены в сад. Это был последний штрих в грандиозном проекте по воссозданию этого прекрасного здания.


С 1998 по 2006 год в этом здании находились офисы и выставочные залы аукциона «Сотби». А в 2006 году фирма «Альров» продала здание канадскому миллионеру еврейского происхождения Джери Шварцу, хотя в конкурсе по продаже участвовали и такие небедные израильтяне как Аркадий Гайдамак и Леви Ливаев. В газетах промелькнула сумма сделки – порядка 35 миллионов шекелей, что сопоставимо со стоимостью построенной рядом башни «бейт Алров».